Эрнест Хемингуэй - Острова и море

– Всегда можно нанять редактора.

– Или получить его даром, – сказал Джонни. – Я тут поговорил с твоим наставником.

– Наставник говорит, что счастлив и всем доволен. И останется здесь надолго.

– Пришел бы, посмотрел, как мы живем, – сказал Том. – Иногда он отпускает меня пропустить рюмку-другую.

– А как с женщинами?

– Никаких женщин.

– Чем же вы, ребята, занимаетесь?

– У меня весь день занят.

– Но ты и раньше здесь бывал? Что делал тогда?

– Купался, ел, пил, работал, читал, разговаривал, читал, рыбачил, опять рыбачил, купался, выпивал, спал…

– И никаких женщин?

– Говорю же – никаких.

– Мне это кажется нездоровым. Вредная какая-то атмосфера. А опиума много курите?

– Что скажешь, Том? – спросил Роджер.

– Только самый лучший сорт, – ответил Томас Хадсон.

– А марихуана хорошая уродилась?

– Как, Том? – опять спросил Роджер.

– Плохой год выдался, – сказал Томас Хадсон. – Дожди все к чертовой матери залили.

– Все выглядит не очень привлекательно. – Джонни выпил. – Хорошо только то, что вы еще пьете. А не увлеклись ли вы, ребята, религией? Не снизошло ли на Тома откровение?

– Как, Том?

– В отношениях с Богом никаких перемен, – сказал Томас Хадсон.

– Значит, отношения теплые?

– Мы люди терпимые, – сказал Томас Хадсон. – Упражняйся в какой хочешь религии. В глубине острова есть бейсбольное поле – упражняйся там, сколько хочешь.

– Я пошлю боженьке отличный пас, если он вовремя добежит до «дома», – сказал Роджер.

– Роджер, – с упреком начал Джонни, – уже темнеет. Разве не видишь, что сгущаются сумерки и приходит тьма? Ты ведь писатель. Нехорошо так легкомысленно говорить о Боге после наступления темноты. Кто знает – вдруг он стоит за твоей спиной с занесенной битой.

– До «дома» он точно добежит, – сказал Роджер. – Я видел Его в деле.

– Конечно, сэр, – съязвил Джонни. – И, получив твой «отличный пас», в ответ вышибет тебе мозги. Я тоже видел Его в деле.

– Верю, что видел, – согласился Роджер. – Мы с Томом тоже видели. Но я все-таки постараюсь.

– Давайте покончим с богословскими спорами, – сказал Джонни. – И что-нибудь поедим.

– Этот старикан, которому ты доверяешь управление своей посудиной, еще не разучился стряпать? – спросил Томас Хадсон.

– Будет густой суп из морепродуктов, – сказал Джонни. – И еще ржанка с коричневым рисом. Золотистая ржанка.

– У тебя словарь дизайнера по интерьерам, – сказал Том. – Разве ржанка бывает в это время золотистой? Где ты подстрелил этих ржанок?

– На Южном острове. Мы бросили там якорь – захотелось искупаться. Я свистом дважды поднимал стаю и всякий раз стрелял. На обед – по две на каждого.

Был прекрасный вечер. После ужина мужчины расположились на корме, пили кофе, курили сигары, к ним присоединились еще двое бездельников с другого катера, они принесли гитару и банджо. На причале собрались негры, время от времени они затягивали какую-нибудь песню. Кто-то запевал в темноте, Фред Уилсон – тот, что принес гитару, – подтягивал, а Фрэнк Харт подыгрывал на банджо. Томас Хадсон не умел петь, поэтому он сидел в темноте, откинувшись на спинку стула, и слушал.

У Бобби веселились вовсю, из открытой двери лился яркий свет, его блики плясали на воде. Отлив продолжался, и в отраженном свете было видно, как прыгает рыба. Том подумал, что в основном это рифовые окуни, которые во время отлива лакомятся мелкой рыбешкой. Несколько чернокожих мальчишек ловили рыбу самодельными удочками, Том слышал, как они болтают между собой, а упустив рыбу, переругиваются, и слышал, как шлепаются о деревянный настил пойманные окуни. Среди них попадались крупные экземпляры, мальчишки ловили их на мякоть марлина, которого рано утром привезли на одном из катеров и успели сфотографировать, взвесить и разделать.

К этому времени на причале уже собралась большая толпа из желающих послушать пение и поучаствовать в веселье, и Руперт Пиндер – огромный негр, мечтавший стать борцом, про которого говорили, что он без всякой помощи дотащил пианино с Правительственного причала к старому клубу, снесенному впоследствии ураганом, – громко выкрикнул:

– Эй, капитан Джон, ребята говорят, у них глотки пересохли!

– Купи им что-нибудь недорогое и полезное для здоровья.

– Так точно, капитан Джон. Рому.

– Так я и думал. Бери сразу бутыль – дешевле будет.

– Большое спасибо, капитан Джон, – сказал Руперт и двинулся сквозь толпу, которая расступалась, пропуская его, и тут же снова смыкалась за его спиной. Томас Хадсон видел, как все они направились в кабачок Роя.

В это время с одного из катеров, стоявших у причала Брауна, со свистом взлетела в воздух ракета и с треском разорвалась, осветив фарватер. Другая – с шипением взлетела под углом и на этот раз разорвалась над ближним концом их причала.

– Вот черт побери! – воскликнул Фред Уилсон. – Надо было и нам послать в Майами за ракетами.

Вспышки свистящих и хлопающих ракет превратили ночь в день. Руперт с друзьями вернулись на причал, гигант нес на плече большую оплетенную бутыль.

Посланная с одного из катеров ракета взорвалась прямо над причалом, осветив толпу, черные лица, шеи и руки, плоское лицо Руперта, его могучие плечи, бычью шею и оплетенную бутыль, с горделивой нежностью прижатую к его голове.

– Кружки, – бросил он через плечо своей свите. – Нужны эмалированные кружки.

– Есть жестяные, – сказал один из парней.

– Нет, только эмалированные, – настаивал Руперт. – Достаньте их. Купите у Роя. Вот деньги.

– Возьми нашу ракетницу, Фрэнк, – сказал Фред Уилсон. – Выпустим те патроны, что остались, и набьем новые.

Пока Руперт важно ждал, когда принесут кружки, кто-то раздобыл кастрюлю. Руперт налил в нее рому и пустил по кругу.

– За простых людей, – провозгласил Руперт. – Пейте вы, простецы!

Пение продолжалось, но прежнего лада уже не было. Теперь с катеров пускали не только ракеты, но еще палили из ружей и пистолетов, а с причала Брауна над заливом прогремел трассирующий автоматный огонь. Сначала шли очереди по три-четыре пули, а потом, когда разрядили всю обойму, над гаванью зажглась красивая арка из красных трассирующих пуль.

Кружки принесли в тот момент, когда Фрэнк Харт спрыгнул на корму с ракетницей и пачкой патронов, и один из помощников Руперта стал разливать ром и раздавать всем по очереди.

– Боже, храни королеву! – сказал Фрэнк Харт и, вставив патрон в ракетницу, пальнул прямо в открытые двери бара мистера Бобби. Патрон ударил в бетонную стену рядом с дверью, разорвался и, ярко вспыхнув, осветил белым огнем коралловую дорогу и все вокруг.

– Полегче, – сказал Томас Хадсон. – Так можно людей покалечить.

– Да пошел ты! – ответил Фрэнк. – А вот сейчас посмотрим, попаду ли я в дом Комиссара.