Мэри Уэстмакотт - Благие намерения

Насколько пожилой казалась сорокаоднолетняя Энн дочери? Сама себя она старухой никак не считала: изредка пользовалась косметикой и на людях всегда появлялась в красивых платьях, надев на шею тонкую нитку жемчуга.

– И почему мне в голову лезут такие глупые мысли? – глубоко вздохнув, вслух сказала себе Энн. – Наверное, это связано с проводами Сары.

Как бы в этом случае сказали французы? Partir, c’est mourir un peu [1] Расставание – маленькая смерть ( фр .). .

«Да, так оно и есть… Сара, увезенная скрежетавшим по рельсам поездом, стала для меня почти что мертвой, – подумала Энн. – И я для нее тоже. Странная вещь – расстояние. Теперь мы с ней разделены в пространстве…»

Сара живет одной жизнью, а она, Энн, – другой. Своей собственной.

И тут на смену грусти к ней пришло радостное волнение: отныне она сама может решать, когда ей вставать и чем заниматься весь день. Просыпаться она будет рано, завтракать в постели, а по вечерам ходить в кино или в театр. Или же она может сесть на поезд, уехать за город и бродить среди деревьев, любуясь природой…

Конечно, делать все это Энн могла бы и раньше, но когда ты не одна, то всегда приходится считаться с интересами того, с кем живешь. Но, с другой стороны, Энн очень нравилось, что Сара не сидит дома, а все свое свободное время старается быть с друзьями.

Каждая мать должна быть счастлива, что ее ребенок растет живым, общительным и многим интересуется. Наблюдая за Сарой, Энн Прентис словно переживала вторую молодость. Но уже без тех волнений и проблем, с которыми она сталкивалась в юности. Ведь она теперь знала, что на многое из того, что когда-то ей доставляло неприятности, внимания можно и не обращать.

«Нет, правда, мама, это так серьезно! – сверкая от волнения глазами, порой говорила Сара. – Пожалуйста, не улыбайся. Надя уверена, что от этого зависит ее будущее!»

Но человек в сорок один год уже знает, что будущее человека очень редко зависит от того, что едва не произошло с ним в юности. Жизнь гораздо объемней и сложней, чем это кажется молодежи.

В годы войны, работая санитаркой в лазарете, Энн впервые поняла, как много могут значить такие, казалось бы, пустяки, как зависть и ревность, жесткий воротничок или кровяная мозоль на ноге. Все эти мелочи доставляли ей такое беспокойство, что она порой забывала, что находится на фронте и в любой момент может погибнуть. Тогда же юная Энн впервые столкнулась с непостоянством человеческой натуры и узнала, насколько трудно отличить хорошего человека от плохого. Вынося с поля боя раненого, она проявляла удивительную для себя храбрость, но иногда тот, ради кого она рисковала жизнью, крал у нее какую-нибудь красивую безделушку.

Там, на войне, Энн поняла, насколько сложен человек во всех своих проявлениях.

От грустных мыслей ее оторвал резкий гудок проезжавшего мимо такси. «Чем же мне теперь заняться?» – подумала Энн Прентис.

Сару она проводила, а до ужина, на который ее пригласил Джеймс Грант, оставалось еще много времени. Милый Джеймс, всегда такой добрый и заботливый! «После отъезда дочери ты почувствуешь себя немного потерянной, – сказал он. – Давай пойдем куда-нибудь и отпразднуем ее проводы». Как это мило с его стороны! Джеймс нравился Саре, и она считала его истинным джентльменом. «Да, Джеймс – изумительный человек, – подумала Энн. – Правда, когда он начинает рассказывать одну из своих очень длинных историй, становится немного скучно. Но их пересказ доставляет ему явное наслаждение. И человеку, знающему его на протяжении последних двадцати пяти лет, ничего не остается, как слушать Джеймса до тех пор, пока он не закончит».

Энн посмотрела на свои наручные часы. Она могла бы сходить в хозяйственный магазин и купить там кое-что из кухонной посуды – ей давно об этом говорила Эдит. Тем самым она решила бы проблему своего свободного времени. Заглянув в магазин и приценившись к выставленным там кастрюлькам, Энн пришла в ужас – цены на них оказались просто заоблачными!

В конце концов она зашла в телефонную будку и набрала номер.

– Я могу поговорить с госпожой Лаурой Витстейбл? – услышав голос в трубке, произнесла Энн.

– Кто ее спрашивает?

– Миссис Прентис.

– Минуту, миссис Прентис.

Вскоре в трубке раздался низкий звучный голос:

– Энн?

– О, Лаура, я знаю, что не должна была тебя беспокоить в это время, но я только что проводила Сару. Скажи, ты сегодня очень занята?

– Будет лучше, если мы с тобой вместе пообедаем, – решительно произнесла Лаура Витстейбл. – Молоко с ржаным хлебом. Это тебя устроит?

– Меня устроит все. Ты просто ангел.

– Тогда я тебя жду. В четверть второго.

Было четырнадцать минут второго, когда Энн, расплатившись с таксистом, нажала на кнопку звонка.

Хакнесс, служанка Лауры Витстейбл, открыв дверь, улыбнулась гостье.

– Поднимайтесь наверх, миссис Прентис, – сказала она. – Госпожа Лаура через пару минут выйдет.

Энн легко взбежала по лестнице и вошла в гостиную, в свое время служившую столовой. Теперь весь верхний этаж высокого дома был превращен в квартиру с очень удобной планировкой. Журнальный столик, стоявший в гостиной, был накрыт для обеда. В целом убранство комнаты более соответствовало запросам мужчины, нежели женщины: большие удобные кресла, огромное количество книг, некоторые из которых в стопках лежали на креслах, а на окнах – насыщенного цвета дорогие велюровые шторы.

Ждать Энн долго не пришлось – очень скоро она услышала голос, напоминавший звучание фагота, и только потом в комнату вошла сама хозяйка дома. Подойдя к Энн, госпожа Лаура нежно поцеловала ее.

Миссис Витстейбл было шестьдесят четыре года. Держала она себя величественно, словно королева или человек, хорошо известный во всех слоях общества. Все в ее облике было несколько большего размера, чем у обычного человека: огромный бюст, густая копна аккуратно уложенных седых волос, массивный орлиный нос. При этом у нее был и очень низкий зычный голос.

– Как же я рада видеть тебя, дитя мое, – пробасила она. – Энн, ты прекрасно выглядишь. Я вижу, ты купила букет фиалок. Да ты и сама очень похожа на цветок.

– Если я что-то и напоминаю, Лаура, то увядшую фиалку.

– Ну что ты! Ты свежа, как распустившийся в тени цветок.

– Лаура, это так на тебя не похоже. Обычно ты так резка в суждениях!

– Что ж, со мной случается и такое. Но лишь тогда, когда в этом есть необходимость. Давай-ка приступим к обеду. Бассет! Где Бассет? А, вот ты где. Энн, ты будешь рада услышать, что для тебя приготовлена жареная камбала и стакан белого рейнвейна.

– Ну что ты, Лаура, зачем это? Стакана молока и ржаного хлеба для меня вполне достаточно.

– Но молока хватит только мне одной. Давай присаживайся. Итак, Сара уехала в Швейцарию. И на сколько?