Коллектив авторов - Новые направления в игровой терапии. Проблемы, процесс и особые популяции

Понимая вышеуказанные условия и информацию, я согласен принимать участие в консультировании и освобождаю психотерапевта от какой бы то ни было ответственности.

Я даю согласие на то, чтобы мой ребенок, ________________, участвовал в занятиях по игровой терапии с ________________, которые записываются на видеопленку с целью создания видеофильма для учебных целей. Я понимаю, что видеозапись психотерапевтических занятий с моим ребенком имеет образовательную ценность как средство подготовки консультантов, обучающихся в университете и специалистов-консультантов, посещающих профессиональные семинары. Я понимаю, что каждый студент или специалист перед просмотром пленки будет предупрежден о правилах конфиденциальности, которые запрещают обсуждение видеоленты в любых ситуациях, выходящих за пределы профессионального обучения.

Я понимаю также, что конфиденциальность моего ребенка будет защищена и что в записи его могут называть только по имени. Улюдей, посмотревших эту запись в учебных целях, не будет доступа к какой бы то ни было иной идентифицирующей информации.

Моя подпись под этим документом подтверждает, что участие моего ребенка в видеозаписи является добровольным. Я подтверждаю, что являюсь опекуном ребенка и понимаю сформулированные выше условия. Я освобождаю ( имя терапевта ) от любой ответственности, связанной с видеозаписью или просмотром психотерапевтических занятий.

Большинство терапевтов, занимающихся игровой терапией, стараются встретиться с родителями ребенка.

Однако среди игровых терапевтов до сих пор нет единого мнения о том, насколько целесообразно вовлекать родителей в процесс игровой терапии и в чем, собственно, должно выражаться их участие. В результате наблюдения за начинающими игровыми терапевтами и в ходе обсуждения этой темы с их более опытными коллегами я пришла к выводу, что причина разногласий по этому вопросу, вероятно, кроется в том, что игровые терапевты предпочитают работать с детьми, а не со взрослыми и недостаточно подготовлены для работы с родителями. Поэтому цель настоящей главы – восполнить этот пробел и предоставить информацию, которая может быть использована любым игровым терапевтом независимо от его теоретической ориентации.

Приводя своего ребенка к игровому терапевту, родители испытывают разнообразные эмоции. Обращение к детскому психотерапевту является следствием множества факторов и обстоятельств. Родители испытывают целый спектр чувств и эмоций по поводу возможных негативных социальных последствий обращения к психотерапевту, по поводу собственного опыта терапии и возлагаемых на нее ожиданий, особенностей взаимодействия с ребенком, опыта в решении проблем поведения ребенка.

Многим родителям бывает очень трудно смириться с мыслью, что их ребенок и/или они сами нуждаются в помощи. Они могут сделать вывод, что потребность их ребенка в терапии свидетельствует о том, что они являются плохими родителями, или подумать, что все прочие, и терапевт в том числе, будут считать их таковыми, а их ребенка «ненормальным». Некоторые родители вначале испытывают стыд или чувство вины оттого, что они потерпели «неудачу» на поприще воспитания. Чтобы противодействовать таким настроениям, следует сказать, что сам факт обращения к психотерапевту свидетельствует о том, что они заботятся о своем чаде. В сложном современном мире трудно растить ребенка, и помощь непредвзятого человека со стороны всегда может оказаться полезной.

Если родители не понимают, что происходит с ребенком, это также может их озадачить, смутить и обеспокоить. У них возникает чувство неловкости, когда ребенок все чаще ведет себя неподобающим образом. Они рассчитывают на терапевта как на специалиста, способного исправить поведение, поставившее их перед необходимостью обратиться за психотерапевтической помощью. Терапевт может дать понять родителям, взирающим на него как на эксперта, что никто не знает своего ребенка лучше них самих, и поэтому, чтобы помочь ребенку, необходимо их содействие.

Некоторые родители оказываются настолько беспомощными перед проблемой своего ребенка, что не видят никаких новых способов взаимодействия с ним. В таком случае даже один совет может поддержать их и послужить толчком к развитию новых отношений. Однако, давая советы, легко перестараться, и тогда у родителей появляется ощущение зависимости от терапевта, и они возносят его на пьедестал, не видя собственной роли в развитии своего ребенка. Советы могут также усилить стремление сделать ребенка козлом отпущения: родители начинают считать, что вся сложность заключается в самом ребенке, и перестают видеть собственную роль в проблеме. Сведение всех трудностей к недостаточным навыкам родительского воспитания может оказаться чрезмерным упрощением, поскольку многие проблемы, выявляемые в игровой терапии, являются комплексными. Иными словами, перемены в поведении ребенка, безусловно, не произойдут до тех пор, пока, например, родители не займутся проблемами собственного брака, или один из родителей не решит личную проблему, или учитель не начнет иначе относиться к ребенку.

Многие родители хотят узнать, почему у ребенка возникла проблема, что ее вызвало. Они считают, что, узнав причину, проблему можно «исправить». Такой подход характерен для современной медицинской модели, столь распространенной в нашем обществе. Выяснить «почему» не представляется возможным, поскольку факторов, определяющих возникновение и существование проблемы, великое множество. Желая знать мотивацию того или иного поведения ребенка, родители часто при этом не хотят признавать собственное участие в этом. Однако в большинстве случаев возникновение и сохранение проблемы происходит именно при их участии. Терапевт находится в трудном положении, стараясь помочь родителям понять меру их ответственности, но не обвиняя их. Я в таких случаях пытаюсь нормализовать обстановку и сопереживаю родителям. Например, я говорю им, что мне понятна их линия поведения в сложившейся ситуации, но она больше не работает, и поэтому надо что-то менять.

Некоторые родители могут сердиться на ребенка, думая, что он нарочно создает им проблемы и способен контролировать свое поведение. При этом лишь немногие из них могут проводить с ребенком продолжительное время, не выходя из себя. Такие родители испытывают фрустрацию, поскольку они зачастую считают, что испробовали все способы, пытаясь справиться с проблемным поведением, и готовы сдаться. Подобный гнев может скрывать чувства беспомощности и уныния. Эти родители будут рады возложить на кого-нибудь, в частности, на терапевта ответственность за проблемы своего ребенка.