Зигмунд Фрейд - Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия

Точно так же, как эти образы, гипнагогически могут появляться и слуховые галлюцинации различных слов, имен и т. д. и затем повторяться в сновидении, словно увертюра, возвещающая лейтмотив начинающейся оперы.

По тому же пути, что Иоганнес Мюллер и Маури, идет и современный исследователь гипнагогических галлюцинаций Дж. Трамбелл Лэдд (Ladd, 1892). Путем упражнений он добился того, что через две-три минуты после постепенного засыпания мог моментально выйти из сна, не открывая глаз, и благодаря этому имел возможность сравнивать исчезающие ощущения на сетчатке с сохраняющимися в памяти образами сновидения. Он утверждает, что между тем и другим всегда можно установить следующую тесную связь: светящиеся точки и линии, порождаемые самой сетчаткой, представляют своего рода контуры, схему для психически воспринимаемых образов сновидения. Например, одному сновидению, где он ясно видел перед собой печатные строки, которые он читал и изучал, соответствовало расположение светящихся точек на сетчатке в виде параллельных линий. Скажем его словами: четко напечатанная страница, которую он читал в сновидении, соответствовала объекту, казавшемуся его бодрствующему восприятию частью реального печатного листка, который рассматривают через небольшое отверстие в куске бумаги со слишком большого расстояния, чтобы можно было что-то отчетливо различить. Лэдд полагает, не умаляя, впрочем, значения центрального (церебрального) компонента феномена, что едва ли во сне у нас возникают зрительные образы, которые бы не опирались на материал внутреннего состояния возбуждения сетчатки. Особенно это относится к сновидениям, возникающим вскоре после засыпания в темной комнате, тогда как для сновидений, снящихся ближе к утру, и для пробуждения источником раздражения служит попадающий в глаза объективный свет в освещенной комнате. Бесконечно изменчивый характер внутреннего зрительного возбуждения в точности соответствует веренице образов, проходящих перед нами в сновидении. Если придать значение наблюдениям Лэдда, придется признать важную роль этого субъективного источника раздражения в возникновении сновидения, поскольку зрительные образы, как известно, являются главной составляющей наших снов. Вклад других органов чувств, в том числе слуха, менее значителен и непостоянен.

Если мы собираемся искать источники сновидений не вне, а внутри организма, то должны вспомнить о том, что почти все наши внутренние органы, в здоровом состоянии почти никак не дающие о себе знать, в состоянии раздражения – назовем его так – или во время болезни становятся источниками, как правило, неприятных для нас ощущений, которые следует приравнять к возбудителям болевых ощущений, получаемых извне. Существуют очень давние сведения, которые заставляют, например, Штрюмпеля утверждать (Strümpell, 1877, 107): «Душа достигает во сне гораздо более глубокого и широкого сознания своей телесности, нежели в бодрствовании, и вынуждена воспринимать и допускать воздействия определенных раздражений, проистекающих от различных частей и изменений ее тела, о которых в бодрствовании она ничего не знала». Еще Аристотель считал вполне вероятным, что сновидение обращает внимание человека на начинающееся заболевание, которого он совершенно не замечает в бодрствовании (благодаря усилению впечатлений во сне), а представители медицины, воззрения которых, разумеется, далеки от веры в пророческий дар сновидения, по меньшей мере допускали возможность того, что сновидение способно известить о болезни (ср. Simon, 1888, 31, и работы многих предшествующих авторов) [18] Дополнение, сделанное в 1914 году: Помимо такого использования сновидений в диагностических целях (например, у Гиппократа нужно вспомнить об их терапевтическом значении в древности). .

У греков был оракулы сновидений, к которым обычно обращались желавшие выздороветь больные. Больной отправлялся в храм Аполлона или Эскулапа, там его подвергали различным церемониям, купали, натирали, окуривали и, приведя таким образом в состояние экзальтации, укладывали в храме на шкуру принесенного в жертву барана. Он засыпал и видел во сне целебные средства. Они являлись ему в естественном виде или в символах и образах, которые затем истолковывали ему жрецы. Подробнее о целительных сновидениях у греков см. у Леманна (Lehmann, 1908, Bd. l, 74), Буше-Леклерка (Bouché-Leclerq 18791882), Херманна (Hermann, 1858, § 41, 262 etc., и 1882, § 38, 356), Бёттингера (Böttinger, 1795, 163 etc.), Ллойда (Lloyd, 1877), Дёллингера (Döllinger, 1857, 130).

Недостатка в достоверных примерах такой диагностической деятельности сновидений нет и в наше время. Так, например, Тисье (Tissié, 1898) со слов Артига (Artigues, 1884) рассказывает историю одной 43-летней женщины. В течение нескольких лет, несмотря на кажущееся полное здоровье, ее преследовали страшные сны, а затем при врачебном обследовании у нее выявилась начинающаяся болезнь сердца, от которой она вскоре умерла.

Очевидно, выраженные нарушения внутренних органов у целого ряда лиц служат возбудителями сновидений. Многие указывают на частые кошмары у больных, страдающих сердечными и легочными заболеваниями. Более того, эта сторона жизни сновидений настолько подробно описана многими авторами, что я могу ограничиться здесь лишь указанием на литературу (Radestock, 1879), Spitta (1882), Maury (1878), M. Simon (1888), Tissié (1898). Тисье полагает даже, что больные органы накладывают свой характерный отпечаток на содержание сновидений. Обычно сновидения сердечных больных очень короткие и оканчиваются пробуждением в страхе; почти всегда определенную роль в их содержании играет тема мучительной смерти. Легочным больным снятся удушение, давка, бегство, и очень часто они видят известный кошмарный сон, который, кстати, вызывал у себя экспериментальным путем Бернер (Börner, 1855), кладя себе на лицо подушку, закрывая дыхательные отверстия и т. п. При расстройствах пищеварения в сновидении содержатся представления, связанные с наслаждением и отвращением. Влияние сексуального возбуждения на содержание сновидений достаточно понятно каждому по его собственному опыту, и это служит важнейшим подтверждением всей теории вызывания снов посредством органических раздражителей.

Если проработать литературу о сновидениях, становится также совершенно очевидным, что отдельные авторы (Maury, 1878; Weygandt, 1893) стали заниматься проблемами сновидений, обратив внимание на влияние собственных болезненных состояний на содержание своих снов.

Впрочем, число источников сновидений, полученных на основе бесспорно установленных фактов, возросло не настолько существенно, как это может показаться на первый взгляд. Ведь сновидение – это феномен, возникающий у здоровых людей (наверное, у всех и, наверное, каждую ночь), и органическое заболевание отнюдь не относится к его необходимым условиям. Для нас речь идет не о том, откуда берутся особые сновидения, а о том, что может быть источником раздражения в случае обычных сновидений нормальных людей.