Зигмунд Фрейд - Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия

Да, наверное, своим утешительным прогнозом: будет дизентерия и т. д. – я хочу посмеяться над доктором М., ибо я вспоминаю, как нечто подобное несколько лет назад он, смеясь, рассказывал мне об одном коллеге. Его вместе с ним пригласили на консультацию к одному тяжелобольному, и он счел своим долгом сказать коллеге, который выглядел весьма оптимистичным, что обнаружил у пациентки белок в моче. Но тот не смутился и спокойно ответил: «Ничего страшного, белок выйдет наружу!» Таким образом, для меня несомненно, что в этой части сновидения содержится насмешка над несведущим в истерии коллегой. Словно в подтверждение этого возникает мысль: а знает ли доктор М., что симптомы у его пациентки, подруги Ирмы, заставляющее подозревать туберкулез, тоже основываются на истерии? Распознал он эту истерию или «попался на ее удочку»?

Но какие у меня могут быть мотивы, чтобы так плохо относиться к приятелю? Все очень просто: доктор М. столь же мало согласен с моим «решением» в случае Ирмы, как и сама Ирма. Таким образом, я отомстил в этом сновидении уже двум людям – Ирме словами: «Если у тебя по-прежнему боли, то только по твоей вине», и доктору М., вложив ему в уста абсурдное утешение.

Мы сразу же понимаем, откуда эта инфекция. Это непосредственное знание в сновидении является непонятным. Ведь до сих пор мы этого не знали, и на инфекцию первым указал Леопольд.

Когда она себя почувствовала нездоровой, приятель Отто сделал ей инъекцию. Отто действительно рассказал, что во время короткого пребывания в семье Ирмы его неожиданно позвали в соседнюю гостиницу, чтобы сделать там инъекцию какому-то человеку, который вдруг себя плохо почувствовал. Инъекции снова напоминают мне о несчастном друге, отравившемся кокаином. Я прописал ему это средство лишь для внутреннего употребления, он же незамедлительно сделал себе инъекцию кокаина. Препарат пропила… пропилен… пропиленовая кислота. Почему мне пришло это в голову? Вечером перед тем, как я стал писать историю болезни, а затем видел сон, моя жена открыла бутылку ликера – подарок нашего приятеля Отто, – на которой можно было прочесть «Ананас» [87]. Отто имел обыкновение делать подарки по самым разным поводам; надо надеяться, когда-нибудь его от этого излечит жена [88]. От этого ликера исходил такой запах сивухи, что я даже не решился его отведать. Моя жена предложила подарить эту бутылку прислуге, но я еще более настороженно воспротивился этому, гуманно заметив, что они тоже не должны травиться. Очевидно, запах сивухи (амил…) пробудил во мне воспоминания о целом ряде: пропил, метил и т. д., из-за чего в сновидении и возник препарат пропила. При этом, однако, я совершил подмену: мне снился пропил, хотя я чувствовал запах амила, но подобные замены, наверное, позволительны как раз в органической химии.

Триметиламин . Я четко видел во сне химическую формулу этого вещества, что во всяком случае свидетельствует об огромном напряжении моей памяти, и эта формула была напечатана жирным шрифтом, словно из контекста хотели выделить нечто особенно важное. К чему же подводит меня триметиламин, на что этим способом обращают мое внимание? – К разговору с одним из моих друзей, который уже в течение нескольких лет знает обо всех моих начинаниях, точно так же, как и я о его [89]. В то время он рассказал мне о своих некоторых идеях, связанных с химией сексуальности, и помимо прочего упомянул, что одним из продуктов обмена сексуальных веществ, по его мнению, является триметиламин. Таким образом, это вещество приводит меня к сексуальности – к тому моменту, которому я придаю основное значение в возникновении нервных болезней. Моя пациентка Ирма – молодая вдова; если я стараюсь оправдать неуспех ее лечения, то мне, пожалуй, лучше всего сослаться на это обстоятельство, которое ее друзьям хотелось бы изменить. Как все же удивительно составлено это сновидение! Другая женщина, которую мне хотелось бы иметь в сновидении пациенткой вместо Ирмы, тоже молодая вдова.

Я начинаю понимать, почему я так ясно видел в сновидении формулу триметиламина. В этом одном слове соединяется очень много важных моментов: триметиламин – это намек не только на огромное значение сексуальности, но и на одного человека, о чьей поддержке я с удовлетворением думаю, когда чувствую себя одиноким в своих взглядах. Неужели же этот друг, играющий в моей жизни столь важную роль, не будет присутствовать в мыслительной взаимосвязи сновидения? Напротив; он особый знаток воздействий, причиной которых являются патологические явления в носу и его придаточных полостях, и совершил в науке открытие необычайно удивительной взаимосвязи между носовой раковиной и женскими половыми органами. (Три сморщенных образования в горле Ирмы.) Я дал ему возможность исследовать Ирму на предмет того, не связаны ли ее боли в желудке, например, с заболеванием носа. Он сам, однако, страдает гноетечением из носа, что доставляет мне беспокойство, и, по-видимому, на это указывает пиемия, мысль о которой появляется у меня в связи с метастазами в сновидении [90].

Такие инъекции нельзя делать столь легкомысленно. Здесь упрек в легкомыслии бросается непосредственно другу Отто. Мне кажется, что нечто подобное я подумал в тот вечер, когда он словами и взглядом выразил, что он не на моей стороне. Мне подумалось: как легко он поддается влиянию; как он скоропалителен в своих суждениях. Кроме того, вышеупомянутое высказывание снова навевает воспоминание о покойном друге, который так быстро решился сделать себе инъекцию кокаина. Давая ему это средство, я, как уже отмечал, не имел в виду инъекции. Упрекая Отто в легкомысленном обращении с химическими веществами, я замечаю, что снова касаюсь истории с той несчастной Матильдой, в которой такой же упрек можно было бы сделать мне самому. Очевидно, я собираю здесь доказательства своей добросовестности, но вместе с тем и противоположного.

По всей вероятности, и шприц не был чист. Еще один упрек Отто, возникший, однако, по другим основаниям. Вчера я случайно встретил сына одной 82-летней дамы, которой мне ежедневно приходится делать две инъекции морфия. В настоящее время она живет в сельской местности, и я слышал, что она страдает воспалением вен. Я тотчас подумал о том, что все дело в инфильтрате, возникшем из-за грязного шприца. Я горжусь тем, что за два года ни разу не допустил инфильтрата; однако я всегда беспокоюсь, действительно ли шприц чистый. В этом отношении я добросовестен. От воспаления вен я снова перехожу к моей жене, которая во время беременности страдала тромбозом вен, и в моей памяти всплывают три аналогичные ситуации: моя жена, Ирма и покойная Матильда, идентичность которых, очевидно, дала мне право заменять друг другом во сне этих троих людей.