Зигмунд Фрейд - Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия

(Это объяснение кажется мне несостоятельным. За такими неудовлетворительными сведениями обычно скрываются несознаваемые мотивы. Вспомним пациентов Бернгейма, которые после гипноза совершали определенные действия, а когда им задавали вопросах об их мотивах, не отвечали, к примеру: «Я не знаю, почему я это сделал», а придумывали явно недостаточные объяснения. Точно так же, пожалуй, обстоит дело и с икрой у моей пациентки. Я замечаю, что она вынуждена создавать себе в жизни неисполненное желание. В ее сновидении также происходит отказ от желания. Но зачем ей нужно неисполненное желание?)

Всех предыдущих мыслей недостаточно для толкования сновидения. Я настаиваю на продолжении. После недолгой паузы, соответствующей преодолению сопротивления, она сообщает далее, что вчера навестила одну свою подругу, к которой, собственно говоря, ревнует, потому что муж постоянно расхваливает эту женщину. К счастью, эта подруга очень худая и тощая, а ее муж – любитель пышных форм. О чем говорила эта худая подруга? Конечно, о своем желании немного поправиться. Она также спросила: «Когда же вы нас снова к себе пригласите? У вас всегда так хорошо кормят».

Теперь смысл сновидения ясен. Я могу сказать пациентке: «Это все равно как если бы вы подумали при ее словах: “Ну уж, конечно, буду я тебя приглашать, – чтобы ты у меня наелась, поправилась и смогла еще больше понравиться моему мужу! Лучше я вообще не буду больше устраивать ужинов!” Сновидение вам говорит, что вы не можете устроить ужина, и, следовательно, исполняет ваше желание ничем не способствовать округлению форм вашей подруги. О том, что от угощений в чужом доме люди полнеют, говорил вам ваш муж, который ради того, чтобы похудеть, решил не принимать приглашений на ужины». Теперь нам недостает только еще некоего стечения обстоятельств, которое подтвердит это решение. Мы также еще не выяснили значение в содержании сновидения копченой лососины. «Что вы думаете по поводу упомянутой во сне лососины?» «Копченый лосось – любимое блюдо этой подруги», – отвечает она. Случайно я тоже знаком с этой дамой и могу подтвердить, что она столь же мало позволяет себе есть лососину, как моя пациентка икру.

Это же сновидение допускает еще и другое, более тонкое толкование, которое даже становится необходимым ввиду одного побочного обстоятельства. Оба эти толкования не противоречат друг другу, а перекрываются и служат превосходным примером типичной двусмысленности сновидений, как и всех остальных психопатологических образований. Мы слышали, что пациентка, наряду со своим сновидением об отказе от желания, стремилась отказать себе в желании и в реальности (булочки с икрой). Подруга тоже выразила желание – поправиться, и нас бы не удивило, если бы нашей даме приснилось, что желание подруги не исполнилось. Дело в том, что ее собственное желание заключается в том, чтобы желание подруги – а именно прибавить в весе – не осуществилось. Но вместо этого ей снится, что не исполняется ее собственное желание. Сновидение получает новое толкование, если в нем она имеет в виду не себя, а подругу, если она поставила себя на место подруги или, как мы можем сказать, идентифицировала себя с ней.

Я думаю, что она действительно так и сделала, и признаком этой идентификации служит то, что она создала себе в реальности отвергнутое желание. Но какой смысл имеет истерическая идентификация? Чтобы его понять, нам придется на этом остановиться несколько подробней. Идентификация является чрезвычайно важным моментом в механизме возникновения истерических симптомов; этим способом больные выражают в своих симптомах переживания целого ряда других людей – не только собственные, – словно страдая за всех остальных и самостоятельно исполняя доступными для них средствами все роли пьесы. Мне возразят, что это является известной истерической имитацией, способностью истериков подражать всем симптомам, которые произвели на них впечатление, у других людей, так сказать, состраданием, усилившимся до репродукции. Но тем самым мы обозначили путь, по которому протекают психические процессы при истерической имитации; несколько иным будет путь и душевные акты, следующие этим путем, у обычных людей. Последний немного сложнее, чем имитация у истериков, какой ее обычно себе представляют; он соответствует бессознательному процессу умозаключения, что будет показано на примере. Врач, у которого в одной палате в больнице среди других пациентов лежит больная с судорогами определенного рода, едва ли выкажет удивление, если однажды утром узнает, что этот истерический приступ нашел себе подражание. Он просто скажет себе: «Другие больные его видели и стали ему подражать; это – психическая инфекция». Да, но психическая инфекция возникает примерно так. Как правило, больные знают друг о друге больше, чем врач о каждом из них, и заботятся друг о друге, когда врачебный обход закончен. У одной из пациенток случается приступ; вскоре другим становится известно, что причиной его послужило письмо из дома, воспоминание о несчастной любви и т. п. Они сочувствуют ей и приходят к следующему не достигающему, однако, сознания выводу: если из-за такой причины могут возникать подобные приступы, то такие же приступы могут быть и у меня, потому что и у меня есть такие же поводы. Если бы это умозаключение дошло до сознания, то, возможно, оно вылилось бы в страх испытать сходный приступ; но оно совершается на другой психической территории и поэтому завершается реализацией внушавшего тревогу симптома. Таким образом, идентификация – это не просто имитация, а уподобление на почве сходных этиологических условий; она выражает «подобие» и относится к тому общему, что сохраняется в бессознательном.

Идентификация при истерии, как правило, используется для выражения сексуальной общности. Чаще всего – если не исключительно – истеричная женщина идентифицируется в симптомах своей болезни с такими людьми, с которыми она состояла в половой связи или которые имеют половые отношения с женщинами, похожими на нее. Наш язык тоже считается с таким представлением. «Два сердца – одна душа», – говорят о влюбленных. В истерической фантазии, как и в сновидении, для идентификации достаточно того, что человек начинает помышлять о сексуальных отношениях, которые вовсе не обязательно должны быть реальными. То есть пациентка просто следует правилам истерических процессов мышления, когда проявляет ревность к подруге (которую, впрочем, она сама считает безосновательной), ставя себя в сновидении на ее место и посредством созданного симптома (отвергнутого желания) идентифицируя себя с ней. В языковом отношении этот процесс можно было бы объяснить также следующим образом: в сновидении она становится на место подруги, потому что та занимает ее место возле ее супруга и потому что ей хотелось бы занять ее место во мнении своего мужа [111].