Эми Натт - Мозг подростка. Спасительные рекомендации нейробиолога для родителей тинейджеров

Подростковые годы – это действительно минное поле. И это относительно недавнее «открытие». Представление о подростковом периоде (отрочестве) существовало целую вечность, но как отдельный этап между детством и взрослостью о нем стали говорить лишь в середине XX века. Само слово «тинейджер» в качестве описания этой стадии между тринадцатью и девятнадцатью годами появилось в печати впервые – и то мимоходом – в журнальной статье в апреле 1941 года.

В большей степени по экономическим причинам детей считали маленькими взрослыми вплоть до XIX века. Они были нужны для засевания полей, дойки коров и мытья полов. К началу Американской революции половине населения новых колоний было меньше шестнадцати лет. Если в то время девушка оставалась одна, когда ей было восемнадцать, считалось, что она никогда не выйдет замуж. Вплоть до начала XX века дети старше десяти лет – а зачастую и младше! – были способны выполнять всевозможные виды работ либо на фермах, либо на городских фабриках, – даже если им нужно было вставать на подставки. К 1900 году, когда в разгаре была промышленная революция, в США работали более двух миллионов детей.

Две вещи, произошедшие до середины XX века, – Великая депрессия и появление средних школ – не только изменили отношение к детству, но и помогли выделить пубертат в особый период. С наступлением Великой депрессии, после обрушения фондового рынка в 1929 году, первыми потеряли работу дети. Единственным местом, куда они еще могли отправиться, была школа.

Именно поэтому к концу 1930-х, впервые в истории американского образования, большинство четырнадцати-семнадцатилетних были отправлены в старшие классы средней школы. Даже сегодня, согласно опросу 2003 года, проведенному Национальным центром изучения общественного мнения, американцы считают окончание средней школы первым показателем взрослости. (В большинстве регионов Великобритании, подросток считается взрослым даже если он не закончил среднюю школу, а в Англии, Шотландии и Уэльсе по закону допустимо не только бросить школу в шестнадцать лет, но и уйти из дома и жить независимо от родителей.)

В 1940 и 1950-х годах американские молодые люди, большинство из которых не должны были кормить свою семью, конечно, не казались взрослыми – по крайней мере, до тех пор, пока не оканчивали среднюю школу. Они обычно жили дома и зависели от своих родителей. Все больше детей стали ходить в старшие классы. Они выделились в особый сегмент общества. Они не были похожи на взрослых, одевались не так, как взрослые, у них были отличные от взрослых интересы и даже совершенно другой словарный запас. Короче говоря, они стали представителями новой культуры. Как написал в то время один анонимный автор: «Молодые люди стали подростками, потому что мы не предложили им других занятий».

Один человек предвидел это более ста лет назад. Американский психолог Грэнвилл Стэнли Холл не использовал термин «подросток» в своей революционной книге 1904 года о молодежной культуре, но из названия этого монументального труда «Юность: Ее психология и связь с физиологией, антропологией, социологией, сексом, преступностью, религией и образованием» – было ясно, что он считал промежуток между детством и взрослой жизнью отдельным этапом развития.

Для Холла, который был первым американцем, получившим докторскую степень Гарвардского университета в области психологии и первым президентом Американской ассоциации психологов, юность была особенным периодом жизни, отдельным и явным этапом, который качественно отличается от детства и взрослой жизни. Он говорил, что взрослая жизнь – сродни полностью сформировавшемуся разумному человеку; детство – сродни первобытному периоду, а юность – это этап необузданного энтузиазма, который Холл назвал примитивным, или «неоатавистическим», и поэтому контролируемым ненамного лучше, чем абсолютная анархия детства.

Холл предлагал родителям и педагогам следующее: юношей и девушек нужно не лелеять, а защищать и внушать им идеалы общественного служения, дисциплины, альтруизма, патриотизма и уважения к государству. Пусть Холл и был несколько провинциален в своих способах взаимодействия с юношеской бурей и стрессом, он, тем не менее, первым предположил наличие биологической связи между отрочеством и половым созреванием и даже использовал язык, который предвосхитил появившееся у нейробиологов понимание гибкости, или пластичности, мозга.

«Характер и личность формируются, но они пока очень пластичные. Самоидентичность и амбиции растут, и каждая черта характера подвержена преувеличению и крайности».

Самоидентичность, амбиции, крайности – все это помогло определить понятие «подросток» для американской публики в середине XX века. Подростковый возраст как культурный феномен возник в послевоенную эпоху – когда появились юные модницы и меломанки, Джеймс Дин в «Бунтаре без идеала» и Холден Коулфилд в «Над пропастью во ржи».

Хотя подростковый возраст был определен и признан, грань между детством и взрослой жизнью остается – и продолжает оставаться – тонкой. Наше общество по-прежнему несет в себе пережитки вековой давности, касающиеся того, когда человека следует считать взрослым. В большинстве мест Соединенных Штатов человеку должно быть пятнадцать-семнадцать лет, чтобы он смог получить водительские права; восемнадцать лет – чтобы он смог голосовать, покупать сигареты и служить в армии; двадцать один год – чтобы пить алкоголь; и двадцать пять лет – чтобы взять машину напрокат.

Минимальный возраст, чтобы стать членом Палаты представителей, – двадцать пять лет; чтобы стать президентом Соединенных Штатов – тридцать пять; а минимальный возраст для претендентов на должность губернатора варьирует от отсутствия возрастных ограничений (шесть штатов) до минимального возраста в тридцать один год (Оклахома). Для выступления свидетелем в суде, заключения контрактов, запроса о выходе из-под родительской опеки или обращения за лечением от алкоголя или наркотиков нет минимального возраста. Но вам должно быть восемнадцать лет, чтобы вы смогли самостоятельно получить медицинскую помощь или составить имеющее юридическую силу завещание. По крайней мере в тридцати пяти штатах те, кому восемнадцать или меньше, должны задействовать родителей, чтобы сделать аборт.

Сколько же противоречивых сообщений мы даем этим подросткам, которые еще не в состоянии продраться через логику (если таковая имеется) общества, призывающего их к ответственности! Все это очень запутанно.

Так что же означает быть подростком? Мужчина-ребенок, женщина-ребенок, квази-взрослый? Этот вопрос гораздо больше, чем семантика, философия или даже психология, потому что он имеет серьезные практические последствия для родителей, педагогов и врачей, а также для системы уголовного правосудия, не говоря уже о самих подростках.