Йозеф Шумпетер - Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса

К примеру, он превосходит самого себя в разглагольствованиях на эту тему, заходя, на мой взгляд, гораздо дальше, чем это позволительно автору экономической интерпретации истории. Для класса капиталистов накопление может быть «Моисеем и всеми пророками» (!), а может и не быть, в свою очередь, подобные пассажи способны поражать нас своей нелепостью, а могут и не поражать, но что касается Маркса, то аргументы такого типа и выраженные в таком стиле свидетельствуют об определенной их слабости, которую следовало бы скрывать (См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 608).

Для Маркса сбережение или накопление идентично превращению «прибавочной стоимости в капитал». Это положение я не собираюсь оспаривать, хотя индивидуальное стремление к сбережению совсем не обязательно автоматически увеличивает реальный капитал. Марксова позиция представляется мне настолько более близкой к истине, чем противоположная точка зрения, отстаиваемая многими моими современниками, что я не думаю, что здесь стоит подвергать ее сомнению.

Вообще, конечно, из малого дохода сберегаться будет меньше, чем из большого. Но из любой данной величины дохода будет сберегаться больше тогда, когда не ожидается, что его уровень удержится надолго, или предполагается его снижение, нежели в том случае, если известно, что этот доход будет по крайней мере устойчиво держаться на данном уровне.

До некоторой степени Маркс признает это. Однако он полагает, что если зарплата растет и тем самым нарушает процесс накопления, темпы последнего будут снижаться, «потому что этим притупляется стимулирующее действие прибыли». Следовательно, «механизм капиталистического процесса производства сам устраняет те преходящие препятствия, которые он создает» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 633). Итак, эта тенденция механизма капиталистического производства к достижению равновесия отнюдь не бесспорна, и любое суждение о ней требует по меньшей мере тщательных уточнений. Но вот что интересно: мы посчитали бы подобное утверждение самым что ни на есть немарксистским, если бы наткнулись на него в работе какого-либо другого экономиста. В той мере, в какой оно выдерживает критику, оно чрезвычайно ослабляет главное направление Марксовой аргументации. В этом пункте, как и во многих других, Маркс обнаруживает, в какой поразительной степени сохранил он на себе оковы современной ему буржуазной экономической теории, от которых, по его представлениям, он избавился.

Это, конечно, не единственный способ финансирования технологических улучшений. Но только он рассматривается Марксом. Поскольку на самом деле он очень важен, мы можем следовать здесь за Марксом, хотя другие методы, в особенности займы в банках, т. е. создание депозитов, вызывают самостоятельные последствия, введение которых в исследование будет действительно необходимым, для того чтобы нарисовать верную картину капиталистического процесса.

Согласно Марксу, прибыли, конечно же, могут снижаться и по другой причине, а именно – вследствие падения нормы прибавочной стоимости. Это может происходить либо вследствие увеличения ставок заработной платы, либо вследствие сокращения, например, благодаря законодательству о продолжительности рабочего дня. Можно доказать, даже исходя из Марксовой теории, что это будет побуждать «капиталистов» заменять труд трудосберегающими капитальными благами и, следовательно, также временно увеличивать инвестиции независимо от воздействия со стороны новых товаров и технического прогресса. Однако в эти проблемы мы не можем вникать. Отметим лишь такой любопытный момент. В 1837 г. Нассау У Сениор опубликовал памфлет под названием «Письма о фабричном законодательстве», в котором он попытался доказать, что предлагаемое сокращение продолжительности рабочего дня приведет к уничтожению прибыли в текстильной промышленности. В «Капитале» (Т. I. Гл. VII. 3) Маркс превосходит самого себя в яростных обвинениях, направленных против подобной трактовки последствий этого законодательства. Аргументация Сениора на самом деле весьма нелепа. Но Марксу не следовало бы так ожесточенно с ней сражаться, поскольку она совершенно в духе его собственной теории эксплуатации.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 398–406.

Этот вывод, часто определяемый как теория экспроприации, является у Маркса единственной чисто экономической основой той борьбы, посредством которой капиталисты уничтожают друг друга.

Передовая линия обороны, обычно занимаемая марксистами, как и большинство апологетов возможной критики, вызываемой подобными прямолинейными утверждениями, состоит в том, что Маркс не видел другой стороны медали, он очень часто «признавал» случаи повышения зарплаты, это никто не мог бы отрицать, и таким образом полностью предвидел все, что могли высказать его критики. Разумеется, столь многословный автор, снабжавший свою аргументацию такой богатой начинкой из исторических фактов, обеспечивает гораздо больше простора для подобной обороны, чем это сделал бы любой из отцов церкви. Но что толку от «признания» упрямых фактов, если им не позволено влиять на выводы?

Эта идея была высказана самим Марксом, хотя и была развита неомарксистами.

Этот вид безработицы, конечно, следует отличать от других. В частности, Маркс отмечает и такой вид, который обязан своему существованию циклическим колебаниям деловой активности. Поскольку оба вида не существуют независимо друг от друга и поскольку в своей аргументации он часто ссылается скорее на второй, чем на первый, то возникают трудности для соответствующей интерпретации, что не все критики полностью осознают.

Для любого теоретика это должно быть очевидным при изучении не только sedes material (места изложения вопроса – лат.) см. «Капитал». Т. I.Гл. XIII,3,4,5 и особенно б, где Маркс рассматривает теорию компенсации относительно рабочих, вытесняемых машинами, но и главы XXIIи XXIII,в которых, хотя и в связи с другим, повторяются и разбираются те же вопросы.

Либо его можно сделать корректным без ущерба для его смысла. Есть несколько сомнительных пунктов в системе доказательства, обусловленных, по всей видимости, несовершенной техникой анализа, которая продолжает нравиться столь многим экономистам.

Конечно, необходимо подчеркнуть именно эту непрерывность ее образования. Было бы совершенно несправедливо по отношению к тому, что Маркс писал или имел в виду, как это делают некоторые критики, считать, будто он предполагал, что введение машин лишает людей работы, и они, каждый в отдельности, остаются безработными навсегда. Он не отрицал обратного поглощения. И критики Маркса, базирующиеся на утверждении, что любая возникшая безработица всякий раз будет вновь поглощаться производством, бьют абсолютно мимо цели.