Маргарет Тэтчер - Автобиография

Я пробыла в больнице больше двух недель: это означало, что после первых нескольких дней недомогания у меня была уйма времени. Первой и немедленной задачей стало позвонить во все соответствующие магазины и заказать вместо одного по два экземпляра всего. Довольно странно, что сама глубина облегчения и счастья от рождения Марка и Кэрол меня тревожила. Влечение матери к своим детям, должно быть, самое сильное и самое инстинктивное чувство человека. Я никогда не была одной из тех, кто полагает, что быть «просто» матерью или «просто» домохозяйкой – это второсортный выбор. На самом деле каждый раз, когда я слышала такое скрытое предположение – и до и после того, как стала премьер-министром, – это меня действительно сильно сердило. Несомненно, быть матерью и домохозяйкой – это призвание высокого рода. Но я просто чувствовала, что это не единственное мое призвание. Я знала, что также хочу сделать карьеру. Фраза, которую Ирен Уорд, член парламента от Тайнмута, и я часто использовали, звучала так: «Хотя дом всегда должен быть центром жизни человека, это не должно ограничивать его амбиций». Действительно, мне нужна была карьера, просто потому, что я была таким человеком. И не просто любая карьера. Я хотела такую, чтобы поддерживала мою интеллектуальную активность и готовила меня к политическому будущему, для которого, я верила, я хорошо подхожу. Так что в конце моей первой недели в больнице я приняла решение. Я попросила прислать мне форму заявления о сдаче выпускных экзаменов по адвокатуре в декабре. Я заполнила заявление и выслала деньги за экзамен, зная, что этот маленький психологический трюк, что я разыгрываю для себя самой, наверняка заставит меня погрузиться в изучение юриспруденции по возвращении домой с близнецами, и что я должна буду организовать наши жизни таким образом, чтобы позволить себе быть и матерью, и профессионалом.

Это было не так трудно, как, возможно, звучит. Квартира была достаточно большой, хотя, живя на шестом этаже, мы вынуждены были установить решетки на всех окнах. Из-за отсутствия сада дважды в день близнецов приходилось возить в Рэниле Гарденс. Это оказалось очень хорошо для них, потому что они привыкли знакомиться и играть с другими детьми, хотя раньше, когда мы не знали правил, наш мяч конфисковывал суперинтендант парка. Обычно, однако, это была няня, Барбара, что отводила Марка и Кэрол в парк, я ходила с ними гулять в выходные. Барбара стала моим детям замечательным другом.

Вскоре после рождения близнецов Джон Хэер написал мне из Центрального офиса:

«Я был счастлив узнать, что у вас родились близнецы. Как умно с вашей стороны. Как это отразится на вашей позиции кандидата? Я с радостью продвигаю вашу кандидатуру; если вы хотите, чтобы я этого не делал, дайте, пожалуйста, знать».

Поблагодарив его, я написала:

«Неожиданно родив близнецов – мы понятия не имели, что их было двое, вплоть до дня их рождения, – я полагаю, мне не стоит думать о позиции кандидата по меньшей мере в течение полугода. Домашнее хозяйство требует значительной реорганизации, и надежная няня должна быть найдена, прежде чем я почувствую себя свободной, для того чтобы отдаться другой деятельности с необходимым усердием».

Так что мое имя, как выразился Джон Хэер, было «отложено про запас». Моим долгом было сказать, когда я буду снова готова войти в список активных кандидатов.

Полгода самой себе предписанного политического «табу» быстро прошли. Я сдала выпускные экзамены на барристера. Я сначала подумывала о специализации в патентном праве, но, казалось, возможностей для этого было немного, и налоговое право выглядело лучшим выбором. В любом случае мне прежде всего нужно было заложить фундамент уголовного права. Так, в декабре 1953 года я поступила на шестимесячную практику в адвокатскую контору Фредерика Лоутона в «Иннер темпл» [12]  Один из четырех «Судебных иннов» – английских школ подготовки барристеров. . Фред Лоутон занимался общим правом. Он на самом деле был одним из самых блестящих адвокатов по криминальным делам, которого я когда-либо знала. Он был остроумным, не имел иллюзий ни о человеческой природе, ни о своей профессии, был чрезвычайно четок в изложении своих мыслей и стал для меня добрым рукводителем.

На самом деле я должна была пройти практику не менее чем в четырех адвокатских конторах, отчасти потому, что нужно было пройти обучение в нескольких областях, прежде чем стать компетентной в налоговом праве. Так что я слушала риторические фейерверки в уголовном суде, восхищалась точным искусством составления документов в суде лорда-канцлера и затем зарывалась в нюансах законодательства о компаниях. Но я становилась все более и более уверенной в том, что налоговое право будет моей сильной стороной. Это была точка схода с моим интересом к политике; оно предлагало нужную смесь теории и практики; и еще один момент, в котором мы все можем быть уверены: никогда не будет дефицита в клиентах, отчаявшихся прорубить себе путь в джунглях запутанных и постоянно меняющихся законов о налогах.

Изучение, наблюдение, обсуждение и в конечном итоге осуществление права оказали огромное воздействие на мое политическое мировоззрение. В этом, возможно, я была необычной. Знание законов обычно порождает если не презрение, то по меньшей мере большую долю цинизма. Для меня, однако, оно сделало более глубоким понимание выражения «правовая норма», которое так легко соскальзывает с языка консерваторов.

Когда политика у тебя в крови, каждое обстоятельство, кажется, подталкивает тебя к ней. Размышляя ли о Дайси [13] А. В. Дайси, юрист (1835–1922). , погружаясь в лабиринты налоговых законов или обсуждая текущие события с другими членами Консервативного общества «Судебных иннов», я обнаруживала, что политические вопросы все равно занимают центральное место в моем воображении. Так что когда в декабре 1954 года я узнала, что есть вакансия кандидата в члены парламента от Орпингтона, который находился рядом с моим старым избирательным округом Дартфордом, не слишком далеко от Лондона, я позвонила в Центральный офис и попросила внести мое имя в список претендентов. Я прошла интервью и попала в шорт-лист. Сидя вместе с Дэнисом в холле и сквозь двери слушая заседание отборочной комиссии, я слышала Дональда Самнера, местного кандидата (и председателя Ассоциации), пытавшегося убедить избирателей в том, что Орпингтону нужен «член парламента, который точно знает, что происходит в округе, – знает, в каком состоянии находятся дороги в Локсботтом [14]  Игра слов, Локсботтом звучит еще и как «дно шлюзов». ». Дэнис и я хохотали во все горло. Но Дональд Самнер получил округ.