Илья Дименштейн - Наша Юрмала

Нога Его Величества никогда не ступала на взморскую землю, но владельцы поселка решили, что это не имеет никакого значения: герцог Эдинбургский стал супругом дочери Александра Второго – Марии. В Петербурге узнали о благородном шаге подданных, и император не остался в долгу. Эдинбургу выделили 100 тысяч рублей. На эти деньги там разбили парк. Он и сегодня украшает поселок.

История сохранила точную дату рождения взморского Эдинбурга – 1874-й. А годом ранее в этой местности была построена первая дача.

Вскоре появляются первые улицы и проспект. Проспект, как и полагается, Эдинбургский. Улицы назвали просто, но со вкусом – линиями. Отдыхающим из Петербурга это напоминало родной Васильевский остров.

В 1890-е Эдинбург становится особенно популярным среди русской аристократии, до этого предпочитавшей Дуббельн (Дубулты). Старый справочник отмечает в Эдинбурге массу великолепных дач. Одна из уцелевших – на проспекте Дзинтару, 52/54. Особняк, стилизованный под феодальный замок, построили по проекту самого хозяина – Кристапа Морберга. Морберг – один из немногих латышей, «свивших гнездышко» в самом аристократическом уголке взморья. В детстве он в лаптях пришел в столицу за птицей счастья. Начал учеником на строительстве. Скопил деньжат и вскоре поехал в Берлин учиться на архитектора. На склоне дней Морберг стал богатейшим человеком Латвии. Достаточно сказать, что ему принадлежала гостиница «Рим» (на этом месте сейчас «Рига»). Морберг никогда не кичился своим богатством. Все имущество он завещал Латвийскому университету.

Трудно представить Эдинбург без кургауза, располагавшегося на нынешней улице Турайдас. Вот что писал о нем справочник начала ХХ века: «Здесь есть гостиница и ресторан. Устраиваются балы- маскарады; даются русские оперетты. Электрическое освещение, великолепный парк – с зарубежными оркестрами, на открытой эстраде – варьете. В центре парка – театр и павильон с террасой, обращенной к морю. С террасы открывается неповторимый вид на пляж, который особенно оживлен и наряден по вечерам…»

В 1936-м на месте старого кургауза построили Дзинтарский концертный зал, а крытая эстрада, известная шоу-тусовками, появилась в 1960-м.

На той же улице – на противоположной стороне – когда-то находился знаменитый деревянный ресторан «Лидо». Построили его в 1930-е по проекту одного из самых известных

архитекторов ульманисовской Латвии Сергея Антонова. До войны в «Лидо» специально ездили из Риги.

Доминантой старого Эдинбурга была православная церковь Казанской Божьей Матери, возвышавшаяся на той же ул. Турайдас. Деревянный храм по просьбе русских дачников возвели в 1896-м, а снесли в 1960-е, при Никите Сергеевиче. Позднее на этом месте построили выставочный зал «Дзинтари», но он оказался не жилец – то пожары, то грабежи. Видно, на небе долго терпят, да больно бьют.

А поселок, получивший название в честь герцога Эдинбургского, переименовали в Дзинтари при Карлисе Ульманисе. Но на довоенных открытках с видом здания железнодорожной станции еще долго продолжали набирать привычное название – «Эдинбург».

Среди самых известных дореволюционных здравниц Рижского взморья был санаторий Максимовича. Находился он в Эдинбурге, в дюнной зоне, за нынешним концертным залом Дзинтари.

Здравница открылась в 1905 году. Ее основателем был выпускник Харьковского университета, доктор Михаил Михайлович Максимович. К моменту открытия санатория он уже имел за плечами богатую практику: был земским врачом, фабрично-заводским, работал в Париже под руководством знаменитого профессора Шарко. Знания он блестяще применил и в новой для себя области – курортологии. «Жителям Риги, проживающим летом на так называемом штранде, известна, конечно, прекрасная лечебница доктора М. Максимовича, – писал „Рижский Вестник“ в 1908 году. – Красивое стильное здание, высящееся на эдинбургских дюнах, невольно привлекает внимание публики, прогуливающейся по берегу моря. По отзыву компетентных людей, лечебница оборудована по последнему слову науки. Она состоит из ванного отделения (мужского и женского), гидротерапевтического зала с римской баней и кабинета для врачебной гимнастики и массажа. Ванны отпускаются самые разнообразные: из морской воды, серные, грязевые, с прибавлением щелочей, железа, экстрактов…»

Санаторий стал первым на взморье, где можно было отдыхать круглый год. Приезжали сюда не только из столиц, но из уездных городов. Самым известным пациентом «Максимовича» был один из виднейших поэтов Серебряного века Валерий Брюсов. В Эдинбург он приехал в декабре 1913 года, вскоре после трагической гибели молодой поэтессы Надежды Львовой, покончившей с жизнью. За «эдинбургский месяц» Брюсову удалось прийти в себя. На взморье он много пишет. Вот строки из стихотворения «Зимнее возвращение к морю»:

«Успокой, как летом, и обрадуй Бесконечным рокотом валов, Беспредельной сумрачной усладой Волн, идущих сквозь века веков!»

Стихотворение было написано 18 декабря 1913 года. В рукописи кроме даты рукой поэта отмечено: «Санаторий доктора Максимовича». Покидая Эдинбург, один из томов стихотворений Брюсов подарил тому, кто «поставил его на ноги», с дарственной надписью.

Во время Первой мировой войны Максимович устраивает в здравнице лазарет для раненых, организует сбор пожертвований для населения, пострадавшего во время военных действий. Это не была дань моде – Максимович был идеалом «чеховского земского врача». Еще в начале столетия он много сил отдает борьбе с холерой, ведет активную просветительскую работу среди простого населения. Позже, после того как Латвия стала независимой, по его инициативе в Московском фортштадте была создана амбулатория для оказания помощи неимущим. Потом она превратилась в хорошо оборудованную больницу. В Русском народно-демократическом союзе, который возник в начале 1920-х, Максимович становится председателем комитета помощи.

Но сердце самого врача не выдержало. В 1923 году газета «Сегодня» сообщала: «Тяжелую утрату понесли русские врачи – не стало доктора Максимовича… Он без устали работал, спешил, как будто чувствовал, что мало дней ему осталось… Нет больше среди нас прекрасного товарища и отзывчивого врача».

В последний путь Михаила Михайловича провожали из его квартиры – в Риге, на улице Алберта, 4. Похоронили его на Покровском кладбище, за часовенкой архиепископа Иоанна Поммера.

А в тех корпусах, где когда-то работал Максимович, в советское время открыли новый санаторий – «Балтия». После Атмоды старые здания снесли, на этом месте сейчас нечто «офисно-жилое» из стекла и пластика.