Дерек Кент - Привет, меня зовут Лон. Я вам нравлюсь? Реальная история девушки из Таиланда

Зачем милым юным созданиям ходить в такие места? Причина проста: эти девушки – продукт азиатской нищеты. Их поведение – прямой результат низкой ценности женщины в Таиланде и во всей Юго-Восточной Азии. Даже сейчас, в XXI веке, «в Бангкоке ежедневно бросают шесть младенцев женского пола». В моем случае более чем достаточной мотивацией были бедность моей семьи и потребность вновь завоевать любовь родственников.

Кого может заинтересовать 14-летняя девочка ростом сто сорок пять сантиметров и весом тридцать четыре килограмма? Мой первый клиент. Продажа девственности

Как-то раз, когда я проработала в гоу-гоу уборщицей уже около месяца, к нам пришел мужчина, который искал юную девственницу. «Молоденькая нетронутая девочка» – так звучало его условие, и он называл сумму, выходящую за рамки моего воображения. Позже я узнала, что это был далеко не единственный мужчина, который приехал в Таиланд на поиски такого ребенка.

Мама-сан [4] Мама-сан – женщина-менеджер в борделе, баре или гоу-гоу клубе. спросила, интересует ли меня это предложение. Секс с ним принес бы мне тридцать тысяч батов. Из этой суммы мама-сан должна была получить шесть тысяч. Я, не задумываясь, согласилась, и она договорилась о продаже моей девственности. Мне было всего четырнадцать лет. Гость представился как Ганс, сказал, что он швейцарец и ему тридцать пять лет, хотя на фотографии, которую он мне подарил, кажется, что ему ближе к пятидесяти.

Я почти не говорила по-английски и не участвовала в торге. Единственным моим ответом было «кха», или «да» по-тайски. Он заплатил мама-сан за мою невинность. Я в жизни не видела столько денег, и они могли принадлежать моей семье!

Мое сердце пело от радости, предвкушая получение денег, и дрожало от страха перед тем, чтó мне предстояло сделать, чтобы заработать их. Я ни разу даже за руки с мальчиком не держалась: в тайской глубинке на такое смотрят косо. Бывало, что парня с девушкой заставляли пожениться, если их заставали просто невинно прикасающимися друг к другу. Теперь же мне предстояло заняться сексом с фарангом, которого я впервые видела. Он был ростом около ста восьмидесяти сантиметров – почти на сорок сантиметров выше меня. Я была перепугана, но сделала бы что угодно за эти деньги.

Мы вышли из гоу-гоу в Патпонге и поехали на такси в его отель по адресу: 26 сои, Сукхумвит-роуд. Таксист и бровью не повел, сажая в машину взрослого фаранга, державшего за руку миниатюрную 14-летнюю девочку, которая выглядела еще моложе. Он точно знал, почему мы вместе и чем собираемся заняться. И все же мы были очень странной парой – высокий светлокожий европеец и маленькая девочка с бронзовой кожей. По дороге в отель Ганс говорил со мной по-английски, медленно выговаривая фразы и вставляя в них те немногие тайские слова, какие успел выучить. Я, не переставая, улыбалась, несмотря на ужас, пронизывавший каждую клеточку моего тела. Он бы ни за что не догадался, чтó творится у меня на душе. Тайцев с детства учат всегда улыбаться, не показывать гнев и скрывать боль: «джай йен» – сохраняй хладнокровие. Мне это особенно хорошо удавалось!

Мы подъехали к отелю; Ганс торопливо расплатился с таксистом и потянул меня за собой. Он очень спешил. Он направился к столу регистрации за ключом, а я ждала в лобби отеля. Администратор посмотрела на меня, потом на него, потом снова на меня – и ничего не сказала. Должно быть, это было для нее не самое привычное зрелище – юная девушка, совсем ребенок, рядом со взрослым мужчиной. Мы с Гансом пошли к лифту и поднялись на его этаж. Так я впервые в жизни оказалась в хорошем отеле.

Когда мы добрались до его номера, мое сердце заколотилось сильнее. Только тут я стала по-настоящему понимать, во что впуталась. Меня так и подмывало развернуться и убежать, но еще больше хотелось получить тридцать тысяч батов.

Мы вошли в номер. Я села в кресло, которое стояло в отдалении. Он знаками указал мне на ванную комнату, чтобы принять душ. Я не отреагировала. Тогда он сам пошел в душ. Я сидела в кресле, думая о том, чтó должно случиться. Как бы мне ни хотелось, чтобы Ганс остался в душе навсегда, я знала: в конце концов он оттуда выйдет.

У меня было достаточно времени, чтобы выскочить из номера и бегом вернуться в свой бар. Но я сомневалась, что мама-сан отдаст мне деньги, если я приду слишком быстро. Нельзя было приехать в Убон неудачницей – девушкой, которая не сумела прислать денег матери. В голове у меня вертелось столько мыслей, что я едва не потеряла сознание. Ганс вышел из душа, прикрывшись полотенцем. Я перестала прикидывать, как бы сбежать, и начала думать о том, что мне предстояло и как себя вести в этой ситуации.

Ганс не догадывался, насколько я перепугана. Он снова указал на дверь ванной. Я зашла туда. Это был самый долгий душ в моей жизни. Собственно, я вообще впервые принимала горячий душ. Я привыкла поливать себя чуть теплой водой, набирая ее ковшиком из бочки. Можно было по-настоящему насладиться горячей струей… если бы не мысли о другом.

Спустя минут двадцать Ганс постучал в дверь: я заперлась изнутри. Видимо, он говорил, что пора выходить, но я была не готова – пока не готова! Я велела ему подождать – по-тайски. И все же мне пришлось покинуть безопасный закуток запертой ванной комнаты и пойти в спальню. Я снова была полностью одета.

Ганс сказал что-то насчет полотенца. Он говорил по-английски, и, похоже, его нисколько не заботило, понимаю я его или нет. Я лишь улыбалась бессмысленной улыбкой. Тогда он жестами велел мне снять одежду.

Я нервничала, мне стало трудно дышать. Он подошел ко мне, взял за руку, подвел к постели и начал снимать с меня блузку. Я чувствовала себя опозоренной, сидя рядом с фарангом без блузки. Стыдясь, я пыталась прикрыться ладонями. Это его рассмешило. Я не могла понять, почему он выбрал меня и заплатил столько денег, когда вокруг столько девушек гораздо более красивых, более развитых и уж точно более сексуальных.

Потом он придвинулся ближе, чтобы снять с меня брюки. Мне хотелось выбежать из номера и никогда в жизни больше не видеть ни одного фаранга. Он начал осторожно расстегивать мои брюки; я была слишком напугана, чтобы пошевелиться. Все, что было после этого, я стараюсь никогда не вспоминать…

После того как он закончил свое дело, постель была в крови – в моей крови. Так произошло мое посвящение в мир детской проституции.В этом мире мне предстояло провести свое отрочество.

Я встала на кровати и посмотрела вниз, на всю эту кровь. Подняла взгляд на зеркало, где отражалось мое щуплое обнаженное тело. По ногам текла кровь. Я слезла с кровати, подошла к зеркалу и ударила по нему кулаком, разбив вдребезги картину, которая смотрела на меня из отражения, – картину моего настоящего и будущего. Я была безутешна. Я рванулась в ванную, и меня вырвало.