Дерек Кент - Привет, меня зовут Лон. Я вам нравлюсь? Реальная история девушки из Таиланда

За это время Бунтах удалось скопить около четырехсот батов, но она не знала, куда ей податься и что делать. Она бродила по городу, усталая и голодная, и решила подкрепиться супом-лапшой в ларьке полицейского участка Патавун рядом с автовокзалом. Нит, хозяйка ларька, обратила внимание на пакет с пожитками в руках у девочки. Женщина спросила, не ищет ли она работу, и предложила ей торговать лапшой. Предложение было с готовностью принято. Но когда Бунтах пришла вместе с Нит к ней домой, муж Нит, полицейский, не разрешил ей работать у них. Вместо этого он посадил ее в камеру и позвонил в местное отделение социальной службы, чтобы те забрали девочку.

Бунтах отвезли в сиротский приют, где ей снова пришлось столкнуться с побоями. Это ничем не отличалось от жизни дома, разве что в приюте девочек учили делать бумажные цветы, стричь волосы, шить одежду и прививали другие полезные навыки. Как-то раз одна из девочек начала терроризировать других, и Бунтах ее ударила. Она видела в своей юной жизни столько насилия, что готова была на все, чтобы его остановить. Но она давно знала, что прекратить физическое насилие можно только ответным насилием.

После этой стычки Бунтах устроили допрос – ее всегда считали зачинщицей в драках. В свою очередь, она сочиняла небылицы, чтобы скрыть правду о своем участии в потасовках. Она не могла спокойно смотреть на дерущихся, но при этом была не прочь устроить собственную заварушку. Ее решили отослать в Бан Кунвитинг в Патхумтхани. В этом учреждении содержались девочки и женщины с психиатрическими заболеваниями. Если никто не забирал их, они оставались в клинике до самой смерти. Бунтах перевели туда 7 сентября 1993 года. Социальным работникам было невдомек, что именно в этот день ей исполнилось тринадцать лет.

На новом месте Бунтах была приветлива и дружелюбна с пациентками и охранницами. Впервые в жизни она нравилась окружающим, была разговорчива и вызывала у людей улыбку. Одна из охранниц позволила девочке жить вместе с ней. В той красивой комнате было много удобств, отсутствовавших в палате Бунтах, – матрац, вентилятор, подушка и простыни.

Однажды вечером, когда охранница уснула, Бунтах стащила у нее ключи и попыталась сбежать, но не смогла перелезть через высокую стену, окружавшую больницу. Все прожектора были направлены на ее фигурку, выла тревожная сирена. Ее поймали; в ту ночь ей было не суждено обрести свободу.

В наказание за побег на Бунтах надели кандалы и заперли ее в одиночную камеру, посадив на голодный паек. У нее до сих пор остались шрамы на щиколотках в тех местах, где кандалы впивались в тело. Через несколько дней ее выпустили из одиночки, сняли цепи и предупредили: если она снова попробует сбежать, наказание будет более суровым.

Наконец-то Бунтах смогла выспаться. Проснувшись через несколько часов, она обнаружила, что пациентки толпятся у одной из комнат. Сгорая от любопытства, она увидела на кровати пожилую женщину, которая умерла накануне ночью. Надсмотрщица Пукум сказала, что ей нужны четверо добровольцев, чтобы перенести тело в машину. Вызвались многие, в том числе и Бунтах. После этого она стала молиться о том, чтобы душа женщины попала в лучший мир. Она надеялась, что призрак умершей поможет ей совершить побег из заключения.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как ее выпустили из одиночной камеры и позволили общаться с остальными обитателями клиники. Она участвовала во всех занятиях своей группы, стараясь больше не лезть на рожон. Однажды, когда все были чем-то заняты, Бунтах стащила у одной из служащих гражданскую одежду. Ей пришлось закатать слишком длинные рукава. Но охранница, дежурившая на входе, даже не поглядела на девочку и распахнула перед ней дверь. Бунтах, стараясь держаться непринужденно, вышла из ворот и ни разу не оглянулась.

Бунтах все еще злилась на Бунтанха, того полицейского, из-за которого она попала в психиатрическую клинику. Она была очень храброй, эта 13-летняя девочка, и, не раздумывая, направилась к нему в полицейский участок. Она хотела узнать, почему он так поступил с ней. Пока Бунтах дожидалась Бунтанха, другой полицейский, которого звали Как, спросил, не хочет ли она есть. Она призналась, что голодна, и он повел ее к себе домой, чтобы накормить.

Как был мусульманином, и у него было две жены. Он предложил женам взять девочку в помощницы, чтобы торговать едой. Бунтах поверила, что Как – ее спаситель. Но она не проработала в его доме и месяца. Однажды ночью он пробрался к ней в комнату и попытался изнасиловать.Одна из жен услышала ее крики и остановила мужа.

Жены Кака сразу же решили выгнать Бунтах из дома, заявив, что в попытке изнасилования виновата она сама. Они дали ей тысячу батов, чтобы она смогла выжить на улице. Они не желали ей зла, просто хотели избавиться от нее, а главное – удалить от своего мужа.

Бунтах не успела далеко отойти от дома, когда ее догнал Как на мотоцикле. Он сказал, что очень любит ее и найдет ей жилье. Бунтах по глупости поверила и села с ним на мотоцикл. Как отвез ее в отель, и наивная Бунтах решила, что теперь это будет ее новый дом. Но едва она переступила порог номера, Как снова попытался ее изнасиловать. К счастью, на крики прибежал администратор гостиницы, и Как скрылся.

Администратор сказал Бунтах, что такое часто случается с убежавшими девочками. Все служащие отеля советовали ей вернуться домой; они были уверены, что у нее есть любящие родственники, которые о ней беспокоятся. Они скинулись, чтобы собрать ей деньги на обратный путь, и Бунтах неохотно согласилась.

Прошло три месяца с ее последнего побега из дома. По возвращении ее ждал самый недружественный прием. Это ее вовсе не удивило. Но когда она узнала, что отец погиб в автокатастрофе, отправившись искать дочь, сердце ее разбилось. Ее душила скорбь и терзало чувство вины. Боль и мука лишь усилились, когда родственники стали обвинять ее в смерти отца.

Бунтах понимала, что оставаться здесь нельзя, и возвращение в Бангкок казалось единственным решением. Она всегда знала, что нежеланна в собственном доме, но сейчас родственники ясно показали, как они ее ненавидят. Бунтах попросила у матери денег; та дала ей триста батов и велела никогда не возвращаться: Бутсах больше не желала видеть дочь. Это был самый дорогой «подарок», который Бунтах получила от матери за всю свою жизнь. Ее сестры, единственные, кто поздоровался с ней по возвращении, были также единственными, кто сказал ей «прощай».

Теперь Бунтах стала настоящей сиротой. Ее отец погиб, разыскивая свою любимую девочку, а мать выгнала из родного дома. Она не могла вернуться, пока каким-то образом не загладит свою вину за смерть отца. Ей нужно было найти способ снова стать частью своей семьи, и неважно, насколько презренной и жалкой была эта семья. Тайцы не похожи на американцев и европейцев, которые без проблем живут одни и даже радуются одиночеству. Тайцы ориентированы на семью, им нужно, чтобы вокруг находились другие люди. Для тайца одиночество – символ боли и отчаяния.