Уильям Паундстоун - Голова как решето. Зачем включать мозги в эпоху гаджетов и Google

Если различные группы сходятся во мнениях насчет разрыва между идеальным и реальным распределением достатка [66] Norton and Ariely, 2011, 12. , то почему американцев (особенно с мизерным доходом), требующих лучшего перераспределения достатка, не становится больше?

Им видится несколько возможных причин:

Во-первых, полученные нами результаты показывают, что американцам свойственно значительно недооценивать нынешний уровень неравенства в распределении достатка, и позволяют предположить, что относительно существующего разрыва американцы пребывают в самом обыкновенном неведении. Во-вторых, раз у людей имеются ложные представления насчет распределения достатка, их взгляды на социальную мобильность в США также могут оказаться чересчур оптимистичными… В-третьих, хотя консерваторы и либералы, оказавшись в одной выборке, соглашаются с тем, что нынешний уровень неравенства далек от идеала, общественные разногласия насчет причин этого неравенства могут отодвинуть само неравенство на второй план.

Не нужно проводить исследование, чтобы установить, что согласно общественному мнению «идеальное» количество смертей от огнестрельного оружия равно нулю. Одни видят выход в том, чтобы оружие запретить, другие предлагают повсюду носить его заряженным. Так как же нам быть?

Что касается оружия, то опрос 2015 г., проведенный Исследовательским центром Пью, свидетельствует о резком увеличении сторонников огнестрельного оружия. Бо́льшая половина американского общества утверждает, что защищать права владельцев на свободное ношение оружия гораздо важнее, чем вводить дальнейшие ограничения на его продажу [67] Kohut, 2015. . Есть такая точка зрения. В некоторых исследованиях ставили и такой вопрос: «За последнее время уровень насильственной преступности поднялся, опустился или остался приблизительно таким же?»

Недавно проведенный в Институте Гэллапа опрос показал, что люди, уверенные в повышении уровня преступности, поддерживали меры правительства по контролю над оружием менее охотно. Если говорить точнее, среди тех, кто полагал, что уровень преступности за прошлый год возрос, за более строгие законы по огнестрельному оружию высказались 45 %. Среди тех, кто был убежден, что уровень преступности остался прежним либо снизился, за более строгие законы о ношении оружия высказались 52 %.

А вот некоторые важные в данной ситуации сведения: с 1993 по 2010 г. уровень насильственной преступности резко пошел на спад [68] Cohn, Taylor, Lopez, et al., 2013. . Количество погибших от огнестрельного оружия сократилось почти вдвое (от 7,0 до 3,6 случая на 100 тысяч человек), а показатели насильственных преступлений без смертельного исхода составили чуть более четверти от прежнего числа. Трудно найти другую общественную проблему, в которой произошли бы настолько существенные улучшения.

Однако это малоизвестный факт. В 2013 г. в опросе Исследовательского центра Пью спрашивалось, увеличилось ли за последние 20 лет число преступлений с применением оружия, уменьшилось или же осталось прежним [69] Ibid. . В результате 56 % ответили, что уровень преступности увеличился (неверно), и 26 % – что остался прежним (тоже неверно). О том, что он уменьшился, знали только 12 %.

Ирония в том, что обе стороны оружейного спора верят, будто каждая из них способна предложить более действенный способ борьбы со всплеском преступности, которого на самом деле нет. Тем, что преступлений с применением оружия вдруг стало меньше, мы едва ли обязаны законопослушным владельцам оружия или принятым мерам контроля. По мнению специалистов, дело в демографии. Насильственные преступления – это удел людей молодых, а поколение беби-бума вышло из этого возраста уже в 1990-х.

Большая проблема свободного общества – принимать верные решения, когда вокруг практически все заблуждаются. Но иногда толпа судит гораздо лучше, чем мы предполагаем.

Я спрашивал у людей: «Сколько калорий в бигмаке из McDonald’s?»

Правильный ответ, как указано на сайте McDonald’s, – 550 калорий. В данном исследовании самым частотным ответом и в самом деле оказался правильный вариант (от 400 до 799 калорий). Верно ответили 41 %, а многие выбрали близкие варианты. Таким образом, где-то 80 % назвали цифры, которые, по крайней мере, не противоречат здравому смыслу.

Это можно считать примером здравомыслия толпы. Когда люди берутся определить какую-нибудь численную величину, их догадки обычно оказываются на удивление точными.

Классический пример – задача, где нужно на глаз определить, сколько в банке драже. Некоторые назовут число слишком маленькое, другие – слишком большое, остальные – близкое к правильному (хотя никто не может знать точно, сколько драже в банке на самом деле). Усредненный вариант («срединное значение» или «мода») часто ближе к точному значению, чем подавляющее большинство названных наугад величин.

Здравомыслие толпы непреложным законом не назовешь. Были времена, когда все вокруг верили, что Земля плоская. Все ошибались. Общественное мнение едва ли поможет физикам разрешить проблемы в теории струн. Чтобы здравомыслие толпы работало, людям необходимы базовые знания, без которых невозможно дать взвешенный ответ. В задаче с драже участникам эксперимента видно, насколько банка большая и какого размера в ней конфеты. Одни производят простой подсчет, вторые берутся за сложные вычисления, а третьи полагаются на интуицию. Если множество людей подходит к решению задачи с разных сторон, зачастую их общее мнение оказывается здравым. Но если они даже не располагают фактами, на которые в ходе рассуждений можно опереться (к примеру, как с «плоской» Землей в Средние века или современной теорией струн), то мнение толпы здравым быть перестает.

Как вы заметили, догадки насчет размера государственного долга и бюджетного дефицита оказались чрезвычайно далеки от действительности. Возможно, одним из факторов стал феномен под названием «нечувствительность к масштабу». В ходе знаменитого эксперимента, разработанного Уильямом Десвоуджесом совместно с коллегами, испытуемых спрашивали, сколько они готовы платить за решение (не существующей в действительности) проблемы [70] Desvousges, Johnson, Dunford, et al., 1992. . Суть ее в том, что перелетные птицы по ошибке садятся на незакрытые нефтехранилища и тонут. Уберечь их от смерти возможно, если все нефтехранилища накрыть защитным материалом, но это потребует существенных денежных затрат. Вопрос в том, сколько денег вы были бы готовы заплатить, чтобы спасти птиц?

Испытуемых разделили в случайном порядке на три группы и задали этот вопрос. В каждой группе саму проблему описали одинаково. Только одним сообщили, что на кону жизнь двух тысяч птиц. Другим сказали, что речь идет о спасении 20 тысяч птиц. Ну а третья группа была уверена, что от их решения зависит судьба 200 тысяч птиц.