Умберто Эко - Заклятие сатаны. Хроники текучего общества

Отчего бы не допустить, что постоянно разжигаемое желание влияет и на тех, кто стоит на защите общественных интересов, – вызывает мутацию и изменяет цели их работы на общественном поприще?

Кто-то сказал, что социолог – человек, который в стрип-клубе глядит не на сцену, а в зал. Я не могу увидеть зал, в котором сидят зрители порносайтов, и даже всю сцену. Если верить исследователям интернета, число порносайтов не поддается оценке. Я прочитал в Сети, что по данным на 2003 год порносайтов 260 миллионов – по-моему, цифра завышена, разве что посчитали сайты, где можно увидеть полуголую Кэрролл Бейкер [142] Кэрролл Бейкер – американская актриса, секс-символ пятидесятых – шестидесятых годов. . Выбрав наугад сайт – вероятно, самый посещаемый, – я увидел, что его материалы поделены на 71 категорию, в каждой в среднем несколько тысяч видео. Учитывая, что сайт обновляется ежедневно (но старые материалы остаются доступны), мы можем насчитать 170 000 фильмов. Поскольку с этого сайта можно перейти еще на двадцать один сайт, даже учитывая повторы и то, что некоторые сайты по размерам скромнее, в сумме у меня получается порядка 3 570 000 видео. Это не 260 миллионов, может, это чуть больше трех миллионов, но таковы вероятные масштабы явления.

Не в силах посетить три миллиона сайтов, ибо ars longa, vita brevis [143] Жизнь коротка, искусство вечно ( лат. ). , я стал заходить на некоторые, почти наугад, и сделал наблюдение, которое не претендует на научную ценность, но которое лично меня убедило. Останавливаясь только на женских лицах (мужские не настолько важны – снимая мужчин, камера, как правило, замирает на репродуктивных органах), я обнаружил, что, когда большинство вовлеченных в эротические игры дев открывает рот (а они делают это нередко – не только улыбаясь или вопя от наслаждения), оказывается, что зубы у них совсем не ахти. Как правило, резцы в порядке, зато клыки кривые и маленькие, не говоря уже о неровных молярах и заметных невооруженному глазу крупных пломбах.

Первое, что делают в Голливуде, продвигая новую актрису, – приводят ей зубы в порядок. Это стоит бешеных денег, как известно даже тому, кто ходит к зубному в Бухаресте. Значит, большинство девиц, снимающихся в порнофильмах, а среди них немало красавиц или по крайней мере хорошеньких, принадлежит к бедноте, денег на зубного у них нет. Полагаю, они и не надеются заработать нужную сумму своими услугами, поскольку, как говорит статистика, предложений на этом рынке в избытке, а значит, гонорары отнюдь не астрономические (из того же интернета я узнал, что самые популярные актрисы зарабатывают до десяти тысяч долларов в месяц, однако работают они недолго, а настоящих звезд по пальцам пересчитать). Наверное, они мечтают, что, когда появятся на экране компьютера, какой-нибудь голливудский магнат их заметит и решит отреставрировать им зубки. А может, и нет, может, они понимают, что с такими зубами в Голливуд не берут, и смиряются, что их удел – участвовать в низкопробных эротических играх?

Все это говорит об одном: бессчетная армия людей, сношающихся полный рабочий день, – пролетариат секса, а значит, вся порнопродукция – форма торговли живым товаром, эксплуатация тех, кто отчаялся найти постоянную работу.

Об этом важно помнить, потому что нередко посетители сайтов возбуждаются, думая, что героини порнофильмов занимаются тем, чем они занимаются, от бесстыдства, неосторожности, потому что им это нравится, потому что они ведут себя с вызывающей наглостью, что делает их еще желаннее. На самом деле они занимаются этим от отчаяния, понимая, что с такими зубами у них нет будущего, а есть только настоящее и жалкие заработки.

В прошлое воскресенье в Corriere della Sera Анджело Панебьянко написал о проявлениях догматизма в науке [144] Angelo Panebianco. Neo Dogmatici. Quando gli scienziati commettono gli errori // Corriere della Sera, 10 giugno 2010. . Я полностью с ним согласен и хочу лишь привлечь внимание к другой стороне проблемы.

Если кратко, Панебьянко утверждает, что наука по определению антидогматична: ученые осознают, что идут вперед, предпринимая очередные попытки и совершая ошибки. Значит (добавлю я вместе с Пирсом, который вдохновил Поппера [145] Чарльз Сандерс Пирс (1839–1914) – американский философ и математик, основоположник семиотики и прагматизма; Карл Поппер (1902–1994) – австрийский и британский философ и эпистемолог, теоретик «открытого общества». ), в науке негласно действует принцип «фаллибилизма», в силу которого ученые всегда готовы исправить свои ошибки. Наука становится догматичной в неизбежно упрощенном журналистском изложении, которое выдает за чудесным образом сделанные открытия и окончательно установленную истину то, что на самом деле представляет собой робкие научные гипотезы. Впрочем, наука подвергается опасности догматизма, принимая один неизбежный критерий – то, что культура определенной эпохи подчинена некоей «парадигме» (не только парадигме, связанной с именем Дарвина или Эйнштейна, но также и Коперника, которой до сих пор преданы все ученые и которая позволяет разоблачить безумные идеи, проповедуемые теми, кто эту парадигму не признает, включая сумасшедших, которые до сих пор утверждают, будто Солнце движется вокруг Земли). Как же тогда быть с тем, что обновление происходит как раз тогда, когда кому-то удается поставить под сомнение доминирующую парадигму? Если наука цепляется за одну парадигму, хотя бы ради защиты завоеванной власти, изгоняя как безумца или еретика всякого, кто бросает ей вызов, разве она не становится догматичной?

Вопрос болезненный. Парадигмы нужно непременно отстаивать или непременно оспаривать? Культура (понимаемая как система знаний, мнений, верований, обычаев и исторического наследия, принадлежащих особой группе людей) – не только накопление данных, но и результат их отбора. Культура – это еще и возможность выбросить бесполезное и ненужное. История культуры и цивилизации складывается из тонн информации, которая давно похоронена. О культуре можно сказать то же, что говорят о человеческой жизни. Борхес написал рассказ «Фунес памятливый», герой которого помнит все – каждый лист, который он видел на каждом дереве, каждое слово, которое он услышал за свою жизнь, каждый порыв ветра, который он ощутил, каждый вкус, который он почувствовал, каждую прочитанную фразу. Тем не менее (вернее, как раз из-за этого) Фунес – полный идиот, он не может сделать ни шагу, поскольку неспособен отбирать и выбрасывать ненужное. Наше бессознательное работает, потому что умеет выбрасывать ненужное. А когда механизм заедает, идут к психоаналитику – восстановить то немногое, что нам действительно нужно и что мы по ошибке выбросили. Но все остальное, к счастью, уничтожено, наша душа – продукт постоянно отбираемых воспоминаний. Будь у нас душа, как у Фунеса, у нас бы ее и вовсе не было.