Аллан Кардек - Бытие. Чудеса и предсказания по спиритизму

Как велик мир в сравнении с ничтожными размерами, приданными ему нашими отцами! Как чудно творение Божие, когда его видишь совершающимся по вечным законам природы. Но сколько было нужно времени, сколько гениальных трудов и усилий, сколько самоотвержения, чтобы открыть, наконец, глаза и сорвать повязку неведения.

14.Отныне путь был открыт, и много славных умов появилось для развития начатого дела. Кеплер в Германии открыл знаменитые законы, носящие его имя. Он доказал, что орбиты планет не кругообразны, а эллиптичны, и что солнце занимает один из фокусов этих эллипсов. В Англии Ньютон открыл закон всемирного тяготения, а француз Лаплас создал науку о небесной механике. Теперь астрономия основывается уже не на приблизительных соображениях, а представляет науку, опирающуюся на самые точные данные математического анализа и геометрии. Таким образом, положен один из краеугольных камней истории Бытия через 300 лет после Моисея.

1.Много было дано определений пространства, и главнейшее из них следующее: пространством называется расстояние, разделяющее два тела. Из этого некоторые софисты вывели, что где нет тела, не существует и пространства, и на этом некоторые богословы основали свое мнение, что пространство необходимо должно быть конечно, так как ограниченные в числе и объеме тела не могут составить бесконечного ряда и, следовательно, там, где прекращаются тела, должно прекратиться и пространство. Давались еще и другие определения пространства: место, в котором движутся миры, пустота, в которой действует материя и т. п. Оставим в трактатах, где они покоятся, все эти ничего не определяющие определения.

Пространство есть слово, выражающее первичную идею, аксиому, ясную бездоказательно и которую всякие определения могут только затемнить. Мы все знаем, что такое пространство, и я хочу только установить его бесконечность для того, чтобы последующие наши изыскания не встречали препятствий, ограничивающих наш кругозор.

Итак, я говорю, что пространство бесконечно, потому что нет возможности представить себе его границы и, несмотря на всю трудность постижения бесконечности, нам все-таки легче мысленно подвигаться в пространстве хотя бы целую вечность, чем, остановившись на каком-нибудь пункте, представить себе, что дальше уже нет протяжения.

Чтобы представить себе бесконечность пространства насколько это возможно при ограниченности наших способностей, предположим, что, покинув землю, затерянную в пространстве, мы направляемся к какой-нибудь точке вселенной и подвигаемся с быстротой электрической искры, проходящей тысячи миль в секунду. Через несколько минут, пролетев миллионы верст, мы находимся уже на таком расстоянии от только что покинутой нами земли, что она кажется нам едва заметной, бледной звездочкой. Еще мгновение, и, продвигаясь все в том же направлении, мы достигаем тех отдаленных созвездий, которые едва видны с вашего земного шара; и тут уже не только земля совершенно исчезает из наших глаз и теряется в глубинах небесных, но даже солнце во всем своем великолепии помрачается расстоянием. Но мы продолжаем двигаться с быстротою молнии и, с каждым шагом подвигаясь в пространстве, пролетаем через целые системы миров, целые острова эфирного света, целые млечные пути звезд и, наконец, через роскошные сияющие области, которые Бог усеял мирами в таком изобилии, как земные луга цветами.

Но мы двигаемся всего только несколько минут, и уже сотни миллионов верст отделяют нас от Земли и миллиарды миров прошли перед нашими глазами. И все же, слушайте: мы не подвинулись ни на шаг во вселенной!

И если мы будем так продолжать не минутами, а годами, веками, тысячами веков и миллионами вековых периодов и все с той же быстротой молнии, – то мы подвинемся не более прежнего. И то же будет, в какую бы сторону мы ни направились, куда бы ни устремились с той песчинки, которая называется Землей.

Вот что такое пространство!

2.Время, как и пространство, есть слово, само себя определяющее; о нем можно составить себе более верное понятие, установив его отношение к бесконечному целому. Время есть последовательность явлений; оно связано с вечностью так, как вещи связаны с бесконечным пространством. Вообразим себе начало нашего мира, ту примитивную эпоху, когда земля не начинала еще колебаться, как кадило, под влиянием божественного побуждения, – одним словом, вообразим начало Бытия. Тогда время еще не выходило из таинственной колыбели природы и никто не мог бы сказать, какая это была эпоха: указатель вековых часов еще не был тогда приведен в движение. Но, тише! Вот пробил первый удар на часах вечности, и уединенная планета уже двинулась в пространстве – и был вечер, и было утро. Но вне этой земли, в пространстве, вечность все так же неподвижна и молчалива, хотя время идет для многих миров. На земле же вечность заменилась временем, и многие-многие поколения отныне будут отсчитывать минуты, годы и века.

Перенесемся теперь к последнему дню планеты Земля, к тому часу, когда, согбенная под тяжестью лет, она будет вычеркнута из книги жизни, чтобы более не появляться в ней: тут останавливается смена событий, движение, которым измерялось время, прекращается, а с ним кончается и самое время.

Вот простое изложение естественных событий, дающих начало времени, дозволяющих ему продолжаться и, наконец, угасать. Этого довольно, чтобы показать, что с той точки, на которую мы должны стать для наших исследований, время не более, как капля, падающая из тучи в море, падение которой рассчитано и измерено.

Сколько миров в безграничном пространстве, столько и времен различных и несовместимых. А вне этих миров одна вечность заменяет последовательность этой преходящей чреды и своим неподвижным светом мирно наполняет всю необъятность небес. Необъятность беспредельная, вечность бесконечная – таковы великие свойства природы во вселенной!

Взор наблюдателя, пронизывающий беспредельные пространства, ни в чем не встречая препятствий, и ум геолога, проникающего за пределы веков до глубины отверстой пропасти вечности, в которой оба некогда исчезнут, действуют совместно, оставаясь каждый на собственном пути, и сообща достигают двойного понятия бесконечности: в пространстве и во времени.

Итак, не оставляя этого порядка суждений, нам легко будет постичь, что время есть только отношение преходящих явлений и зависит исключительно от предметов измеримых, потому, если, принимая земные века за единицу, мы будем нагромождать их тысячами на тысячи и, таким образом, составим колоссальное количество, то число их составит все-таки только точку в бесконечности; также и миллионы миль, присоединенные к миллионам миль, не более, как точка в беспредельном пространстве.