Епископ Аммон - О житии преподобных Пахомия Великого и Феодора Освященного

Некоторые из рода нашего воздвигнут гонение на Церковь Божию, которое весьма преуспеет и многим повредит 29. Таковыми же были замышлявшие козни против святого Апостола Павла, которые проповедывали Христа “не чисто”, а “по любопрению” (Флп. 1, 16). Когда гонение будет в разгаре, то неожиданно царем станет язычник, который будет задумывать [коварные] замыслы против таинства Христова и стараться, насколько возможно, строить козни против христиан. Но Христос посрамит намерение его 30. Ибо о нем написано: “Презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает” (Авв. 2, 5) 31. Поэтому мы должны взывать к Богу, чтобы Он простер милость Свою на церкви для спасения многих».

Спрошенный кем-то, кто такие [гонители] из [нашего] рода, [Феодор] ответил: «Презренные ариане».

Сказав это, он опять сел под финиковую пальму. И так случилось, что я, покинув незадолго до этого место, где раньше сидел, оказался далеко от [аввы]. Между тем как монашествующие разговаривали между собой на своем языке 32, некто по имени Елурион – муж, облеченный во Христа, – сказал мне на греческом: «Встань и спроси человека Божия, когда эти [события] произойдут». Увидев же, что я боюсь и трепещу, он добавил: «Не бойся. Он весело смотрит на тебя, поощряя [взором]. Поэтому встань и спроси». Я же, благоговея перед сединой мужа, еще более засмущался. Увидев же, что служитель Божий Феодор повернулся к блаженному старцу Елуриону и ко мне, я, подталкиваемый Елурионом, встал.

Улыбаясь, Феодор повелел Феодору Александрийцу переводить и через него сказал мне: «Говори, что хочешь, зная, что ты подобен молодому вину, недавно выдавленному из винограда».

И хотя я еще был объят великим страхом, все же спросил: «Когда это будет?»

Феодор ответил: «Ты разве не читал еще Божественных Писаний? Написано же: “Глас есть дождевнаго хождения” (3 Цар. 18, 41). И я тебе говорю: глас есть хождения предсказанных событий. Ты увидишь их и испытаешь в них как тягостное, так и приятное.

Ибо многим душам Бог явит милость Свою 33. И сначала прекратится гонение, воздвигнутое на церкви язычниками, а затем и гонение, начатое [людьми из нашего] рода».

И когда все устремили взоры на меня, святой Феодор, встав, повелел всем заняться молитвой. А меня, взяв за руку, передал учителям и руководителям – Феодору Александрийцу и некоему Авсонию, вторствующему при нем 34. Авсонию он сказал: «Торопи его изучать Божественные Писания. Ибо он не останется в монастыре, но будет служителем Церкви Божией» 35.

Они приняли меня и ввели в дом, в котором обитали под их руководством двадцать монахов-греков 36. Когда они сели, то каждый [из монахов] был спрошен, что помнит он относительно вопросов, предложенных святому Феодору, и его ответов. И выслушав все, что каждый из двадцати, а после них Авсоний и Феодор Александриец припоминали и рассказывали, я слагал это в сердце своем (ср. Лк. 2, 19), а потому и сумел запомнить то, что написал. Феодор Александриец же, спрашиваемый мною, тотчас же изъяснял мне смысл того, что Феодор Великий говорил каждому из вопрошавших.

События, о которых повествуется, происходили спустя год с небольшим после того, как Галл, прозванный «новым Констанцием», был провозглашен кесарем 37.

С тех пор, если мне и приходилось слышать голос святого Феодора, даже и издали, я преисполнялся либо радостью, либо печалью, либо страхом 38. И поскольку я недоумевал, [не ведая,] какое из этих [чувств] должно быть, то стал расспрашивать других и узнал, что и они испытывают то же самое. Тогда я начал просить лично Авсония и Елуриона (постоянно спрашивать Феодора Александрийца я не осмеливался) рассказать мне о человеке Божием Феодоре. И каждый из них поведал мне следующее.

Некто Пахомий, начальствовавший над этими монастырями, был угоден Богу. И Бог многое сделал известным ему: одно – через [непосредственные] откровения, другое (более многочисленное) – глаголя в сердце его, а третье – через Ангелов [Своих], почтив его различными дарованиями. Шесть лет назад он вышел из тела и водворился у Господа (см. 2 Кор. 5, 8) 39.

Некогда, сидя среди окружающих его монахов, он сказал им: «Мы послали раба Божия Пекуссия в Латополь, чтобы оказать помощь тамошним беднякам 40. Теперь, когда я сижу здесь, Ангел Господень возвестил мне, что Пекуссий возвратится сегодня, приведя с собой “избранный сосуд” (Деян. 9, 15) Божий – некоего тринадцатилетнего отрока по имени Феодор, исполненного Духа Святого (Деян. 7, 55)» 41.

И в самом деле, после захода солнца Пекуссий, искренний друг Пахомия, прибыл в монастырь, приведя с собой и святого Феодора, которому, как я сказал, было тринадцать лет от роду. Святой Пахомий принял его и воспитывал, как родного сына 42.

Когда Феодору исполнилось двадцать два года, ему поручено было Пахомием одно дело. Исполнив его, он начал искать святого Пахомия и, словно руководимый Святым Духом, оказался у дома, в котором монашествующие обыкновенно трапезничали, расположенного близ монастырской церкви. Здесь он почувствовал, что [начинается] землетрясение, и услышал, как Пахомий молится, говоря:

«Боже “многомилостив и раскаявайся о злобах” наших (Иоил. 2,13) 43, пощади род человеческий и еще более приумножь Свое сострадание к нам. Не суди ни монашествующих, ни приснодевствующих, требуя [от них] строгого соблюдения обета. Также не суди народ Твой ради благ, которые Ты вручил нам и насадил в нас. Не суди нас, сравни нас с миром, бывшим прежде Пришествия Единородного Твоего. Поэтому “не вниди в суд” (Пс. 142, 2) с нами, но прости нам грехи наши. Ибо если Ты не погубил тот мир, то неужели не помилуешь нынешний народ Твой? Помилуй нас, Владыка, сохрани и имей нас, уйми [Свой] гнев на нас ради крови Единородного, которою мы искуплены. Ведь если часто миловал Ты иудеев ради Авраама, Исаака и Иакова, то тем более должен Ты непрестанно оказывать милость нам ради крови Христа Твоего 44. Мы – рабы Единородного Твоего, Который нас, являющихся творениями Его, соделал сынами Твоими».

Затем, когда Пахомий говорил [только] «помилуй», не прибавляя ничего другого, земля дрожала. И Феодор, повергнувшись лицом на землю, молился в великом страхе до тех пор, пока Пахомий радостным голосом не воскликнул: «Благословен еси, Господи, спасший род наш и “препетый и превозносимый во веки” (Дан. 3, 55). Аминь».

Когда землетрясение прекратилось, но свет еще не был видим телесными очами, Пахомий открыл дверь дома и сказал вставшему Феодору: «Смело ты [поступил], оставшись [здесь]. Непрестанно взывай к Богу, чтобы простерлась на нас милость Его, без которой тварь не может существовать. А о том, [что видел,] не сообщай никому, пока живу я в теле» 45. Мы же услышали это от Феодора после кончины Пахомия.

Читать дальше