Г. Мишо - История крестовых походов

По возвращении из Аскалона Раймунд Тулузский, шедший во главе христианского войска, напал со своим отрядом на город Арсур, находящийся на берегу моря, в нескольких часах расстояния к северу от Рамлы; но, встретив сильный отпор, он отказался от осады города. Покидая крепость, Раймунд послал сказать гарнизону, чтобы тот не пугался нападения со стороны короля Иерусалимского. Скоро после того Готфрид явился под стенами Арсура; жители решились защищаться. Узнав, что это противодействие было следствием советов Раймунда, король Иерусалимский пришел в негодование и решился отомстить оружием; Танкред и оба Роберта помирили князей, которые обнялись в присутствии своих ратников. Армия христианская снова направилась в Иерусалим и принята была в священном городе с шумными изъявлениями радости и при пении священных гимнов. Большое знамя и меч предводителя египетской армии были прикреплены к колоннам Святого Гроба.

Весть об этой битве скоро распространилась и снова навела страх на врагов христианской армии. Это обеспечивало на несколько времени спокойствие христиан. И многие бароны и рыцари стали подумывать о возвращении в Европу. Те же, которым приходилось оставаться здесь, просили своих товарищей не забывать их и убеждать христианский мир не оставаться безучастным к спасению и славе Иерусалима. Нетрудно представить себе картину слез и печали во время прощания пилигримов с уезжавшими товарищами. Готфрид остался царствовать в священном городе, имея пособниками только Танкреда и 300 рыцарей. Раймунд Тулузский, решившийся кончить жизнь свою на Востоке, получил от императора Константинопольского княжество Лаодикею. Петр Пустынник, возвратясь во Францию, кончил свою жизнь в монастыре, основанном им самим. Евстафий, брат Готфрида, Роберт Фландрский и Роберт Нормандский возвратились в отечество, и, без сомнения, последние дни их жизни были часто озарены хотя и грустными, но вместе с тем славными воспоминаниями о крестовом походе.

Европе, без сомнения, с восторгом была принята весть об освобождении Святого Гроба из рук неверных. Победы крестоносцев снова воспламенили настроение духа в Европе; письма князей, написанные после взятия Антиохии и Аскалонской битвы, читались народу с церковных кафедр, и в христианском мире возобновились те сцены, которые происходили после Клермонского собора.

Те, кто в 1097 г. принял крест и не отправился в поход, те, кто покинул знамена крестового похода, сделались внезапно предметом общего презрения. Гуго, брат французского короля, который покинул своих спутников, не дойдя до цели путешествия, Стефан граф Блуаский, покинувший святые знамена, и все, кто последовал их примеру, принуждены были предпринять вторичное путешествие в Иерусалим. Они присоединились ко множеству знатных владетелей и баронов, которые не увлеклись общим движением во время первого крестового похода, но которых вырывал теперь из их отечества новый взрыв общего энтузиазма. Вильгельм IX граф Пуатьерский, поэт, любезного и веселого нрава, также решился проститься с Пуату и Лиможем, «и с рыцарством, которое он так любил, и с суетой мирскою»; его сопровождали многие из его вассалов: Гильом граф Неверский, Герпин граф Буржский, Одон герцог Бургонский, собрались под знаменами Креста; последний надеялся напасть на какие-нибудь следы своей дочери Флорины, которая погибла в Малой Азии вместе со своим женихом Светоном.

Воодушевление, охватившее теперь Италию и Германию, было еще живее, чем после Клермонского собора. Ломбардских пилигримов оказалось до 100 000; во главе движения стали Альберт граф Бландратский, и Ансельм, епископ Миланский, Вельф IV герцог Баварский, Конрад, коннетабль императора Генриха III, явились во главе громадного сборища германских пилигримов. Вместе со знатными и могущественными крестоносцами Германии приняла участие в походе и маркграфиня Ида Австрийская. Летописцы свидетельствуют, что число пилигримов, устремившихся на Восток в 1101 г., простиралось до 500 000. Эта экспедиция разделилась на три отряда.

Первыми выступили в поход ломбардские крестоносцы; путь их через Болгарию и греческие провинции был ознаменован страшными насилиями. Этот отряд, не сдерживаемый никакой дисциплиной, просто разбойничал по пути до самого Константинополя, откуда император Алексей, чтобы обуздать их дерзость, рассудил выслать против них не вооруженных людей, а львов и леопардов. Пришлось прибегнуть к роскошным дарам и смиреннейшим мольбам, чтобы убедить ломбардцев перейти через Босфор. Достигнув Никомедии, ломбардцы расположились тут лагерем; сюда же прибыли коннетабль Конрад с 2 000 германских воинов, герцог Бургонский, граф Блуаский, епископы Ланский и Суассонский во главе французских ратников с берегов Сены, Луары и Мааса. Эта первая армия, соединившаяся в Никомедии, состояла из 260 000 пилигримов. Начальство над нею принял Раймунд, граф Тулузский, находившийся тогда в Константинополе.

Ломбардцы не захотели идти по той дороге, по которой шел Готфрид; они принудили своих предводителей вести их в Пафлагонию, «чтобы завоевать, – говорили они, – царство Хорасанское». Этот путь, между тем, должен был завести их в такие страны, которые были для них неизвестны и где предстояло им встретиться с неодолимыми препятствиями. Через три недели пути они дошли до Анкиры, известной у летописцев под именем Анкраса. Путь из Никомедии до Анкиры проходит через плодоносные страны, и на этом пространстве армия не испытала голода. Она овладела Анкирой в пользу греческого императора и, продолжая путь, достигла укрепления Гаргара, или Гангра, и с этих пор начались страдания армии. «Крестоносцы подвигаются вперед через необитаемые страны и через ужасные горы», – повествуют летописцы. Турки, укрываясь в засадах, делают частые нападения на отставших от армии, больных и вообще на слабую часть войска. Герцог Бургонский и Раймунд принимают на себя заботу защищать арьергард. К бедствиям, причиняемым неприятелем, присоединяется голод. За недостатком продовольствия крестоносцы питаются листьями, корой деревьев и корнями диких растений. На своем пути христиане встречают город Констамн (древний Германикополь); шли они, следуя по извилистому берегу Галиса, то приближаясь, то удаляясь от берега. Тысяча пилигримов, остановившихся близ Констамна в долине, чтобы собрать ячменя и спечь из него хлеб, погибли в огне: турки обложили долину сухой травой и древесными ветвями и спалили ее.