Имам Али - Путь красноречия

Произнесена по возвращении из Сиффина [1] Сиффин – название места, в котором происходило сражение между имамом мусульман Али (автором речей и писем, вошедших в этот сборник) с армией самопровозглашенного халифа Муавии, который решил отколоться от общины мусульман и основать свое государство со столицей в Дамаске. Сражение при Сиффине явилось одним из поворотных моментов в истории Ислама, поскольку, во-первых, с него началась печальная хроника гражданских войн между мусульманами, во-вторых, данные события привели к заговору хариджитов («отколовшихся»), в результате которого имам Али пал мученической смертью, положив начало цепочке мученических смертей шиитских имамов, которым (после ухода Али) более не было суждено обладать верховной светской властью, в-третьих, самопровозглашенный халифат положил начало династии халифов-узурпаторов Омейядов; тем самым, в исламском мире утвердилась наследственная тирания и закончилась эпоха, известная под названием «праведного халифата» ( примеч. пер .). . В ней описываются состояние людей до наступления эры Последнего Пророчества , качества Людей Дома Пророка и черты характера остальных людей

Восхваляю Его, ища полноты милости Его, полностью предаваясь мощи Его и отвращаясь от мерзостей пред Ним. И прибегаю к помощи Его, ища Его убежища; истинно, не собьется с пути тот, кого Он наставил, и не найдет убежища тот, к кому Он враждебен. И кого Он оберегает, не пребудет в нужде. Он – самое весомое из взвешенного и самое ценное сокровище из числа хранимых сокровищ. Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха Единого, нет Ему сотоварища, свидетельством, чья искренность испытана и чья сущность – вероубеждение. За Него мы будем держаться всегда, покуда Он продлит наш век, Его будем хранить перед лицом всех испытаний, что нам встречаются на пути; истинно, оно (это свидетельство) – фундамент веры, врата праведности, удовлетворение для Всемилостивого и ужас, изгоняющий шайтана (нечестивого). И свидетельствую, что Мухаммад – Его раб и посланник, послал Он его с религией ясной, и под знаменем прекрасным, и с книгой разъясняющей (написанной), светом струящимся и сиянием лучащимся, с повелением властным, от сомнений уводящим и разъяснения приносящим, со знамением предупреждающим и примером устрашающим. А люди пребывали в сомнениях, из-за которых, когда порвалась вервь религии, пошатнулись столпы убежденности, принципы разобщились, действия извратились, и узким стал выход, и темным – проход, (прямое) руководство стало неизвестным, а тьма – повсеместной. Милостивому не подчиняются – шайтану покоряются, веры лишаются, порушены веры основания, и стали непонятными ее знаки, износились ее пути, и истерлись ее линии. Подчинились шайтану и следуют путями его, припадая к его источнику. Через них были воздеты сатанинские знаки и развеваются сатанинские знамена в смутах, которые топтали их своими копытами и попирали их своими ногами. Смуты поднялись на дыбы, и они (люди) среди них (смут) – удивленные, смущенные, пребывающие в невежестве и неверии – будто в хорошем доме с плохими соседями. Сон их – все равно что бодрствование, и очи заполнены слезами вместо сурьмы, в стране, где на уста ученого надета узда, а невежа – на почетное место вознесен.

Далее – слова о Людях Дома

Пророка,да пребудут с ними мир

и благословение Всевышнего

Они – хранители Его тайн, прибежище Его повелений, источник знаний о Нем, средоточие низведенной Им мудрости, пещеры книг Его и горы Его религии, ими религия выпрямила свой искривленный хребет и утратила дрожь в своих членах.

Далее – об остальных людях

Они посеяли пороки, полили их соблазнами и пожали разрушение.

Люди Дома Пророка – мир ему!

Никто не сравнится с людьми Дома Пророка – мир и благословение Всевышнего над ним – из людей этой общины, и никогда не будет им равен тот, над кем простирается благодать их [присутствия]: они – основа религии и столпы вероубежденности. К ним должен возвратиться опережающий и их следует догнать отстающему. Им принадлежит особое право преемственности ( вилайа ), они – душеприказчики и наследники. Ныне настало время, когда право вернулось к своему законному обладателю, и когда оно досталось тому, кому предназначено (изначально).

Также известная как аш-Шикшикиййа.В ней Его Светлость (А) критикует институт халифата, затем выражает свое терпение создавшимся положением и описывает присягу, приносимую ему последователями

Нет, клянусь Аллахом, некто сам себя облек в одежды халифа, зная, что мое место по отношению к этой должности подобно оси по отношению к мельнице. Вода падает с меня потоком, и птица не долетает до меня. Я отгораживаюсь занавесью от халифата и остаюсь в стороне от него. Затем размышлял я, следует ли мне восстать, не имея поддержки, либо претерпеть перед лицом всепоглощающей тьмы, в которой [пребывать, может быть, суждено столь долго], что старики станут совсем немощными, молодые поседеют, и верные мне закончат бесславно дни свои, пока не встретятся со Всевышним.

(Предложение о терпении ввиду отсутствия ощутимой поддержки.)

Я нашел, что мудрее в вышеописанных условиях – терпение, и принял его, несмотря на то что жжение в глазах и сдавленность в горле вызывало сознание того, как разграбляется мое наследие. Вот, первый (халиф) ушел своим путем и передал наследование своему преемнику, как говорится (дальше цитируется стих аль-Ааши):

Вот удивительная вещь! Покуда он отстранялся от своего халифата при жизни – вдруг пришла ему мысль передать его по наследству другому после смерти, – несомненно, эти двое сговорились между собой! Он замкнул его (халифат), в жесткое пространство, наносившее огромные раны и грубое на ощупь, с многочисленными ошибками и не меньшим количеством оправданий. Тот, кто сопровождает его (халифат), подобен ездоку на необученном верблюде: то сильно потянет вожжу, так, что порвет ноздрю, а то совсем отпустит и будет сброшен. И вот, остались люди пребывать в порочности, упадке, раздробленности и недовольстве.

И все же я оставался терпелив, невзирая на продолжительность срока и тяжесть обрушившегося испытания, покуда он (первый халиф) не ушел своим путем (в мир иной) и не препоручил решение вопроса [о преемнике] общине людей, подразумевая, что я стану одним из них! Но, во имя Бога, что мне делать в этом «совете»? Когда вдруг возникло сомнение, что я могу быть уравнен с ними? Но я пригибался, пока они пригибались, и летел ввысь, когда устремлялись ввысь они. (И вот), один из них отвратился от меня по причине собственной ненависти, другой – из-за кланового свойства, по той причине да по этой, покуда третий не восстал (на должность халифа), раздувая грудь (в гордыне) (как верблюд, стоящий в своем навозе и своем корме), а вместе с ним восстали сыновья их отца, прожорливо прибирая к рукам богатство Бога, подобно тому как жадно глотает верблюд весеннюю траву. Но умер он безвременной смертью, добили его собственные деяния, и прикончила его ненасытность.