Кристиан Зальцманн - Небеса, что на Земле

Заметив, что иной человек отличается от других именно этим качеством, мы уже считаем его для себя самым ценным.

Если кто-нибудь меня спросит, а что такое долг, я вместо ответа задам ему несколько вопросов.

Вопрос. Какой долг у отца перед своими детьми?

Ответ. Материально обеспечивать их и воспитывать.

В. Если они заболеют, каков его долг?

О. Сделать все для того, чтобы они выздоровели.

В. Если он сам их воспитывать не может, каков его долг?

О. Обеспечить их воспитание другими людьми.

В. Какими?

О. Теми, кого он считает наиболее добросовестными и умелыми.

В. Если кто-то нанимает прислугу, каков его долг?

О. Выплачивать ей положенное жалованье.

В. Если прислуга неумелая?

О. Обучать ее.

В. Если она работает с огрехами?

О. Вразумлять ее.

В. Если она, поступив к нему в услужение, заболеет?

О. Заботиться о ней и лечить.

В. Когда она со временем состарится и ослабеет, каков его долг?

О. Кормить ее.

В. А если она, находясь у него на службе, умрет и оставит малолетних детей, нуждающихся в воспитании, каков его долг?

О. Заботиться об их воспитании.

В. Но если отец или мать не оставили на это денег, каков его долг?

О. Выделить на это денег.

В. Если кто-то не настолько состоятелен, каков его долг?

О. Постараться их достать.

В. Если человека со скромным доходом, который едва сводит концы с концами, приглашают в общество, где каждую неделю устраивают пиры, а два раза в год – балы, то каков его долг?

О. Отклонить приглашение.

В. Если некто взял взаймы?

О. Вернуть долг.

В. Если некто дал некое обещание, каков его долг?

О. Сдержать слово.

Все вышеприведенные ответы вполне конкретные и правильные. Подобными вопросами можно было бы исписать еще несколько листов, и каждый из моих читателей наверняка даст на них такие же конкретные и правильные ответы.

Но если я, сформулировав вопросы несколько иначе, спрошу иного читателя, а каков именно его долг, то ответы, скорее всего, будут уже другими. Услышав от меня, к примеру, вопрос: «Твой слуга на службе у тебя состарился, что ты обязан сделать?», кто-то, наверное, пожмет плечами и скажет: «А что я теперь могу сделать для него, пусть о нем позаботятся люди». Если я спрошу некого отца семейства, пекущегося о нуждах семьи: «Тебя друзья пригласили в свое общество, где каждую неделю устраивают пиры, а два раза в год – балы, каков твой долг?», то он, скорее всего, ответит: «Мой долг? Мое благосостояние обязывает меня принять это приглашение».

Выходит, как следует поступать другим, нам известно, а как нам – тут еще надо подумать.

Итак, простейший способ уяснить себе свой долг в обоих случаях один и тот же: нужно спросить себя: что, как тебе кажется, должен сделать другой, окажись он в твоем положении?

Правда, долг, который нам не хочется исполнять, тяготит нас, и мы принимаемся расплывчатыми ответами и всевозможными отговорками избавляться от этого бремени. Тут в ход идут и наша неспособность его исполнить, и наша занятость, и отрицательные качества того, перед кем мы в долгу, – и все это лишь бы убедить себя в необязательности исполнения того, что должно было бы сделать в аналогичной ситуации другому человеку.

А поскольку я хочу, чтобы каждый читатель как можно скорее обрел Небеса уже на Земле, и смог подниматься как бы по ступенькам все выше и выше, то я воздержусь от пространных и неуместных здесь поучений касательно долга человека, поскольку решающее значение для их обретения имеет не знание долга, а его исполнение. Так почему бы нам не наслаждаться Небесами уже сейчас? К тому же подобные поучения только отпугнули бы тех, для кого долг и бремя суть одно и то же.

Итак, я советую всем желающим обрести Небеса на Земле и без промедления начать делать то, что велит им их долг. Ведь у каждого наверняка есть какие-то обязанности и он считает себя должным их исполнять. Так вот с них и начните, но не вполсилы , а изо всех сил, делая их максимально добросовестно и аккуратно. И когда вы почувствуете, что ваши силы и достоинство возрастают и ничто на свете не дает столько покоя и блаженства, как именно исполнение долга, у вас возникнет естественное желание брать на себя как можно больше обязанностей.

Мнение, будто любая обязанность только в тягость, возникает у того, кто ее не собирается исполнять или исполняет кое-как. Неисполненные обязанности действительно тяготят нашу душу, исполненные же доставляют удовольствие. Сознание, что мы их выполнили, – высшее благо, какое можно только найти на Земле. Не верите? Сделайте то, что вам надлежит сделать, а потом ответьте мне.

Долг и обязанности следует исполнять до конца , считая это главной целью всех наших трудов. Им нужно подчинять все наши стремления и желания. Любое стремление следует пресекать, любое желание подавлять, любое общение прерывать, от любого дела отказываться, если они уводят нас от этой цели. В идеале все, что мы думаем, говорим и делаем, должно иметь самое прямое отношение к исполнению нашего долга.

«Ну, это уж слишком», – скажут мне. Что значит слишком? Слишком будет только в том случае, если требуемое нам не под силу. Но мы говорим о другом. Я даже берусь утверждать, что, делая исполнение долга своей первейшей целью, мы этим, как ничем другим, облегчаем себе жизнь. Простейший и кратчайший способ добраться до нужного города – держаться все время прямого пути, ведущего к нему. А если я вздумаю, проехав милю вперед, вернуться затем на пару миль назад, то мне придется вновь проехать те же две мили, отчего я только еще больше устану, не приблизившись к цели настолько, насколько приблизился бы, постоянно двигаясь вперед.

Не происходит ли то же самое, когда исполнение долга для нас не самое главное? Когда есть еще и другие, побочные цели, отвлекающие нас от главной? Когда, к примеру, исполняя перед иным человеком свой долг, мы, будучи людьми азартными, то и дело отвлекаемся на десять других дел, проявляя свою необязательность?

В таких случаях обычно сетуют на тяжкую борьбу, которую приходится вести со своей несобранностью и которая так осложняет исполнение долга. А может быть, посчитав это своим первейшим делом, мы бы тем самым ослабили накал той борьбы и по возможности не дали ей разгореться? Если подавить свою неорганизованность на один день, а затем снова несколько дней ей потакать, то так мы только разовьем ее, лишив крепости наш разум, которому следовало бы бороться с нею. И тогда исполнение своих обязанностей не принесет нам никакого удовольствия.

Каюс знает свои обязанности и стремится их исполнять. Но дается это ему нелегко. Каждый шаг, предпринимаемый им в этом направлении, каждое напоминание о его долге, мешающее ему с наслаждением предаваться трапезе, каждый час, который он из-за этого вынужден отрывать от своего сна, исторгают из его груди тяжкий вздох. Семпрон же исполняет все те же и многие другие обязанности с величайшей радостью и легкостью. В чем причина такого различия? Главная цель Семпрона – исполнять свой долг, и его натура с этим уже свыклась. Каюс же, напротив, ставя на первое место удовлетворение своих желаний, исполняет свой долг как бы между прочим, отчего всякий раз, когда ему для этого надлежит что-то сделать, вынужден вести жестокую борьбу со своими пристрастиями.