Блаженный Иоанн Мосх - Луг духовный

Между тем, страшная военная гроза разражалась все новыми ударами. Персы, прорвавшись через Суэц в Египет, пронеслись опустошительным ураганом до самых окрестностей Триполи… Патриарх Александрийский Иоанн Милостивый удалился на о. Кипр. Но, по-видимому, еще ранее его удаления из Александрии наши путники покинули Египет с глубокою скорбью в сердце об опустошении святых мест. Основательно изучив христианский Восток, можно сказать, накануне его опустошения, они задумали великое путешествие на отдаленный Запад.

Глубокая духовная мудрость блаженного Иоанна Мосха многих привлекала к нему, и он отплыл из Египта уже в сопровождении двенадцати учеников. Посетив Кипр и Самос, они прибыли в столицу Востока – Константинополь. То было около 619 года, когда император Ираклий только что готов был пробудиться от своего усыпления при виде того погрома, который потерпели восточные провинции его империи. Может быть, уже возрождалась надежда на другие времена. Церковь, как и всегда, в то смутное время спешила прийти на помощь государству. Но отрешившиеся от мира и суеты наши путники, вероятно, мало принимали участия в бурных событиях своего времени. В столице Востока они с благоговением поклонялись священным памятникам христианской древности, собранным со всех сторон в столицу, и, без сомнения, не раз посещали св. Софию, блиставшую во всей своей первозданной красоте. Из Константинополя они отправились в Рим – крайний пункт своего великого странствования. Бесспорно, и в Риме, как и на берегах Босфора, необыкновенное впечатление производили на народ эти дивные странники, изведавшие жизнь пустыни во всех ее проявлениях и теперь показавшиеся среди шумных центров тогдашнего образованного мира… В Риме Иоанн Мосх пробыл последние два года своей жизни и здесь-то окончательно привел в порядок свои записки. Посвятив их своему «верному чаду» Софронию, он передал их ему для душевной пользы всех ревнующих о нетленных небесных благах. Так явился на свет Божий «Луг духовный». Почувствовав приближение кончины, блаженный старец собрал учеников своих. Трогательно простившись с ними, он просил перевезти его прах на далекий и дорогой его сердцу Восток и мирно скончался в 622 году. Его завещание было свято исполнено. Возвратившись в Палестину, Софроний и его товарищи похоронили тело своего наставника в обители св. Феодосия, в той самой пещере, где долгие годы подвизался великий палестинский киновиарх, – в пещере Волхвов.

С самых ранних времен христианства некоторые из верующих, движимые любовью к Богу,

предавались высоким подвигам строгого воздержания и молитвы, отказывались от брачной жизни, от почестей и богатства и всецело посвящали себя Богу. Но, собственно, в III-м веке положено было начало иночества. Первым христианским отшельником был прп. Павел , проживший с двадцати трех лет до ста тридцати лет в Фиваидской пустыне, в Египте. В год его удаления, в 251 году, родился великий Антоний , который, собственно, и признается основателем пустынножительства и иночества. Изумительные подвиги св. Антония, дар чудес, небесные откровения свыше, которых он удостоился, – вся жизнь этого необыкновенного подвижника производили сильное впечатление на современников, и уже при жизни Антония Фиваидская пустыня стала заселяться отшельниками, жившими в уединенных кельях . Антоний не предписывал внешних правил для жизни иноческой, заботясь, главным образом, о внушении живого, искреннего и глубокого благочестия, но вскоре, с умножением числа иноков, возникла необходимость в правилах и учреждениях, которые могли бы поддерживать и укреплять волю в борьбе с искушениями. Начало правильному общежитию, или жизни в киновиях, положил св. Пахомий . Этот великий подвижник-киновиарх основал общество иноков на одном острове Нила, называемом Тавенне. Остановившись однажды здесь для молитвы, он услышал голос: «Останься здесь и устрой монастырь. К тебе соберется много иноков». Вслед затем ему явился ангел, державший в руке доску, на которой начертан был устав иноческой жизни. Уже при жизни великого Пахомия устроилось около восьми монастырей с тремя тысячами иноков, а после его кончины, последовавшей в 348 году, к началу пятого века число иноков простиралось уже до 50 000 человек. Почти одновременно возникли и женские обители, управлявшиеся также по уставу св. Пахомия. Так возникли киновии. Историк Евагрий в следующих чертах изображает жизнь иноков в киновиях : «Отшельники живут вместе, не возмущенные земными привязанностями: у них нет золота. Но зачем говорить о золоте? У них нет даже собственной одежды и пищи. Плащ, в который одет один, может потом надеть на себя другой: одежда всех принадлежит как бы одному и одежда одного – всем. У них и стол общий. На столе не увидишь изящно приготовленных мясных яств. Зелень и овощи, да и то в количестве, достаточном только для поддержания жизни, – вот их кушанья. Денно и нощно возносят они общие молитвы к Богу и так изнуряют себя подвигами, что, кажется, видишь пред собою мертвецов, только не в гробах» (Evagr. 1, 21). Киновия управлялась аввою (что в переводе с сирийского значит – отец), и безусловное послушание ему было обязанностью каждого обитателя киновии. Время, свободное от богослужения и молитвы, иноки проводили в труде: занимались земледелием, плетением корзин и веревок и т. п.

Третий вид иночества – это лавры . Основателями этого вида иноческой жизни были Макарий Старший , живший в Скитской пустыне близ границы Египта с Ливией, и Аммон , поселившийся на Нитрийской горе. В лаврах мы видим как бы соединение отшельничества с общежитием. Каждый подвизался отдельно, в особой келье. Кельи, разбросанные вокруг холма или жилища аввы, находились на известном расстоянии одна от другой и располагались в виде переулков в городе, откуда и самое название – лавра (λαυρα – дорога, переулок). Отшельники в первый и последний дни недели собирались вместе для богослужения. В остальные дни хранили безмолвие. Если кто-либо не приходил на общие собрания, заключали, что он болен, и некоторые из братии посылались для его посещения. Жизнь в лаврах была много труднее, чем в киновиях, и к подвигу безмолвия уже приступали не иначе, как подготовившись к нему в киновиях. «Вступившие в монашество, – говорит Кирилл Скифопольский, – жили сначала в монастыре и исполняли в нем обязанности иноческие, а те, которые уже достигли некоторого совершенства в подвижнической жизни, помещались в кельях».

Так, Египет был рассадником иночества. Нигде, по словам Евсевия, слова евангельского учения ни над кем не явили столько своей силы, как в Египте. Недаром, видно, древний Египет издревле глубоко задумывался над вопросами о бессмертии и вечности… «Меланхолический и торжественный вид природы Египта, – говорит русский путешественник, – вечно ясное небо, строгий характер пирамидального зодчества, ужасное разрушение зданий гигантских, превышающих силы человека, столько великого, столько славного в прахе и, наконец, куда ни взглянем, везде поразительное исполнение пророчеств – все это невольно приводит к жизни созерцательной человека мыслительного». («Путеш. по Египту». Норов, II, с. 350.)