Ефрем Сирин - Толкование на Ветхий Завет

В море носила его рыба, на суше носит царская колесница. В земной глубине был он уничижен, на земле возвеличен. Когда ходил в пучине морской, ему предшествовали рыбы, на суше предшествуют всадники. Восколебал он море, когда нисшел, и сушу, когда восшел. Приведены им в смятение рыбы в море и люди на суше. Страшная была буря в безднах и великое волнение – в городе. Когда нисшел в волны, – страшные морские животные пришли в ужас. И когда восшел на сушу, – крепкие города принимали его к себе. Огромна была рыба, которая поглотила его, могуществен царь, который принял его. Рыба уготовала ему стезю, царь уровнял путь. Рыбу сопровождали рыбы, колесницу – всадники.

Царь Ниневийский послал впереди вестников, чтобы готовили пророку на пути жилища. Бог указывал рыбе, куда идти, и царь указывал путь, куда препровождать пророка с честью и дарами. С великими почестями шествовал он, все выходили во сретение, с трепетом преклонялись перед ним. Цари трепетали перед ним, как грозным проповедником; страшась проповеди его, умилостивляли его великими почестями. Каждый город, видя его, приходил в ужас, как будто пришествие его угрожало разрушением. Города воздавали ему почести, научившись примером Ниневии. Она стала зеркалом, в котором весь мир увидел правосудие.

Когда Иона достиг земли своей, пределов народа своего, тогда стал отпускать проводников своих, просить, чтобы с миром удалились от него. Он боялся, что увидят они идолопоклонство народа его, что исправленные покаянием язычники развратятся среди беззаконников и научатся нечестию у народа его. Он опасался, что рана, которая закрыта и залечена, снова откроется. Вреден гнусный пример и низких людей, но сколь же более гибелен пример того, кто стоит на высокой степени развития и падает? Если вредит и уничиженный беззаконник, то насколько вредоноснее грешник, который нечествует и не знает стыда? Бесстыдный грешник как бы насильно кладет свою закваску в других, и своей близостью и сообществом доводит и других до дерзости.

Боялся Иона, чтобы его беззаконный народ, предающийся всякому нечестию, не сделал нечестивыми и пришедших добронравных язычников. Но стыдился отпустить их без всякой причины; неприлично было не позаботиться о них. Боялся он вести их с собой, чтобы семя Ханааново не посмеялось над сынами Авраамовыми, придя к ним. Иона поблагодарил сопровождавших его, любезно облобызал их, преподал им святое благословение, мудро наставил, кротко советовал возвратиться, убеждал последовать данному им совету и послушаться слова его. Но сколько ни убеждал он, – не уважили убеждений; сколько ни просил, – не устыдились его просьб; советовал, – и никто не внимал совету; лобызал и отпускал, – и никто не преклонялся.

«С тобой пришли мы в землю твою, чтобы приобрести в ней пользу для себя, научиться добрым нравам, уставам и правилам. В земле твоей научимся мы правде, потому что живет в ней народ благонравный. В ней научимся чистоте, потому что населяют её любители чистоты. У людей славных, которые живут в ней, научимся славным деяниям. Позволь войти, и увидеть мужей светолепных; позволь войти, и увидеть избранных; позволь войти, и увидеть землю, в которой пребывает истинная вера; позволь войти, и увидеть страну, в которую не проникало идолопоклонство; позволь войти, увидеть и восхвалить страну, в которой нет волхвований; позволь войти, и увидеть субботствующих (свободных) от всякого лукавства; позволь войти, и увидеть обрезанных, вместе с плотью обрезавших и сердце; позволь войти, и увидеть блаженных, с которыми не живет неправда! У народа, обличителя других, без сомнения, нет непотребств. Народ, осуждающий порочных, насколько же должен быть сам далек от скверн? Народ, служащий для других зеркалом, насколько же должен быть прекрасен сам в себе? Возможно ли, чтобы научающие посту иноплеменных сами были невоздержными? Возможно ли, чтобы научающие других правдивости, сами были лжецами? Если презирали они нас за грехи наши, то отважится ли кто их презирать? Таких выгод, Еврей, не лишай нас, проводников своих! Ты соделал нас кающимися, пусть через тебя же сделаемся праведниками. В награду за то, что трудились ноги наши, позволь нам войти к народу твоему, заимствовать в стране твоей добрые примеры и принести их в отечество свое; позволь войти, и для своего града взять оттуда добрые образцы; позволь войти, и увидеть юношей, служащих образцом благонравия; позволь войти, и увидеть детей, представляющих собой образец всего доброго; позволь войти, и увидеть царей их, чтобы и наш царь уподоблялся им, увидеть их судей, чтобы и в страну нашу принести такой же образец».

Но кто может перечислить все, что говорили кающиеся? Когда все это и многое другое, этому подобное, говорили они, Иона слушал и молчал, к земле поникла глава его, стыдился он за сынов народа своего, потому что были они нечестивы и непотребны. Сыну Амафиину было это прискорбнее истребления тыквы и солнечного зноя, опалявшего главу, когда просил он смерти. Чтобы успокоить себя, осталось ему только бежать, но куда бежать? Евреи ввергали его в большую скорбь, нежели те, которые взяли и бросили его в море.

Как же Иона мог скрыть пороки народа своего? Ту же хитрость, какую употребил на море, привел в действие, придумав предлог и на суше. Когда бежал, то уговорил бывших на корабле взять его. И теперь уговорил Ниневитян расстаться с ним, сказав: «В земле нашей теперь великий праздник, на котором невозможно быть пришельцу; теперь у сынов народа моего праздник, на котором невозможно быть никому из язычников. Теперь великий праздник у обрезанных, необрезанные не должны входить туда, а вы хотя и кающиеся, но необрезанные. Чистый праздник оскверняется присутствием необрезанных. Идите же в покое, возвратитесь в страну свою с миром и приходите, когда кончится праздник; примите совет мой, не отвергните просьбы моей».

Простодушные вняли убеждениям, какие предоставил им Иона; расстались с ним, поклонившись ему и приняв от него благословение. Восскорбел весь сонм. Все плакали, расставаясь с ним, и скорбели, что воспрепятствовал им прилучившийся праздник. А он не столько боялся солгать, сколько страшился, чтобы не отказались они расстаться с ним.

Далеко отошел уже Иона, а они оставались еще у пределов. И увидели перед собой высокую гору, и придумали, и решили взойти на нее немедленно, чтобы хоть сколько-нибудь увидеть землю, к которой приходили. И начали восходить, и уже достигали вершины, чтобы посмотреть на землю обетования, чтобы, хотя и невозможно им теперь войти в нее, не лишиться, по крайней мере, возможности увидеть её. Взошли наконец, устремили взоры свои, увидели всю землю, и содрогнулись, и убоялись. И страшные объяли их муки, потому что на горах – жертвенники, на возвышениях – идольские капища, в рощах – идолослужение, среди дерев – любодейство, на дверях – идольские изваяния, которым кланяются входящие. Числа нет порокам, бесчисленны скверны, при источниках – омовения, при кладезях (колодцах) – очищения, в домах – лихоимства, в садах – прелюбодеяния, на стогнах – волхвы и чародеи.