Тулку Ургьен Ринпоче - Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

Изучая архивы во время своего пребывания в Цурпу, главной резиденции Кармапы, я обнаружил древнюю переписку с Китаем. Такое же приглашение ко двору китайского императора на должность тиши некогда было послано и третьему Кармапе. А в те времена приглашение означало скорее приказание.

В одном из посланий говорится: «К западу не найден ни один лама, который превосходил бы тебя по духовным качествам. Император установил это с помощью множества своих посланников. Только ты должен стать отныне императорским наставником. Если ты исполнишь это желание императора и прибудешь в Китай, он дарует тебе любые блага, как духовные, так и мирские. В случае неисполнения воли императора тебе больше никогда не выпадет другого счастливого дня».

К этому документу прилагалась большая печать из чистого золота – знак высокого положения. Два высокопоставленных чиновника лично доставили приглашение в Цурпу. Дальше в послании говорилось: «Отправляйся в Китай немедля вместе с этими двумя чиновниками. Излишнее промедление, даже на один день, повлечёт за собой тяжкие последствия».

Такое «приглашение» требовало от Тиши Репы отправиться в Китай – у него просто не было выбора. Но он сделал это очень необычным образом. Возможно, интуиция подсказывала ему, что путешествие в качестве великого учителя тибетского буддизма будет стоить ему жизни, а возможно, просто ему так нравилось, но он предпочёл одеться как нищий странник.

«Это платье совершенно неуместно, – запротестовали китайские чиновники. – Отправляться в путь по приказу императора нужно величаво, с должной пышностью и церемониями, подобающими великому ламе».

Поторговавшись, стороны пришли к соглашению, что свита великого ламы, в том числе и сорок его приближённых духовных лиц, проделают путь до Китая традиционным образом. Но самому Тиши Репе позволили сопровождать караван пешком и в облике нищего странника – в простой хлопковой одежде и с одним лишь деревянным посохом. Он прошёл пешком весь путь от Кхама до далёкой китайской столицы, тогда как все остальные ехали верхом на конях.

Есть письменные свидетельства о чудесах и других знаках совершенства, которые Тиши Репа явил при дворе императора. Но ещё он увидел, что императорская династия, которая имела монгольское происхождение, продлится не больше тринадцати лет. Когда десять из этих лет прошли, Тиши Репа подумал, что ему лучше не быть в столице во время падения династии, а потому подал прошение позволить ему удалиться. Но императорская семья категорически отказалась отпустить его в Кхам.

«Времена меняются к худшему, – подумал Тиши Репа, – жизнь императора висит на волоске, и если я останусь, то окажусь участником и войны, и внутренних раздоров. Нужно бежать тайком».

И он ускользнул. Обнаружив бегство Тиши Репы, император послал свои отряды во все концы на его поиски. Через два-три дня его схватили и под усиленной охраной доставили ко двору, где император приказал взять его под стражу.

– Какая тебе польза от моего заточения? – спросил Тиши Репа. – Ведь ты в опасности! Через три года и твою династию, и наследника ждёт безвременный конец. Что ты тогда будешь делать? Я не хотел быть очевидцем таких событий и решил уйти. Но ты мне не позволил, и потому я вынужден был бежать.

– Не смей так говорить, лама! – воскликнул император. – Всё, что ты сказал, скорее всего, ложь. Тот, кто позволяет себе говорить, как ты, должен быть наказан! Но, поскольку ты был моим гуру, я тебя прощу. И если ты действительно намерен меня покинуть, я тебе позволю. Ты же в ответ постарайся сделать так, чтобы моя жизнь продлилась.

Сменив гнев на милость, император осыпал Тиши Репу дарами и дал ему провожатых до Кхама. Когда отряд достиг границы, конь Тиши Репы лёг на землю и ни за что не хотел вставать. Тогда Тиши Репа сказал своим спутникам: «Это знак, что теперь я должен опять стать нищим странником». И он продолжил путь пешком.

По дороге он повстречал ехавшего в Китай Сакья Пандиту, главу одной из основных ветвей Дхармы в Тибете. Тот захотел оказать ему пышные почести, послав группу встречающих. Однако Тиши Репа сказал: «Ни к чему всё это! Обращайся со мной просто как с нищим, кем я и являюсь». Он продолжил своё странствие и, выбрав очень длинный путь домой, посетил Лхасу. Вернувшись в Кхам, через несколько дней он умер.

Поскольку Тиши Репа был учителем императора, его уход вызвал большой отклик. Было проведено множество ритуалов, и весть об этом вскоре достигла Китая. Новый император послал своих представителей доставить подношения, а также подыскать подходящего преемника. Они вернулись вместе с учителем по имени Репа Карпо, который был главным учеником Тиши Репы. Согласно письменным свидетельствам, величие этого учителя не поддавалось воображению, он был даже более совершенным, чем Тиши Репа. Многие видели, как от него исходил ослепительный свет. Новый император одарил его огромным богатством, которое было потрачено им на строительство множества храмов. В частности, он построил огромный храм в Нангчене, украсив его бесчисленными статуями, причём главная была точной копией статуи Будды Джово в Лхасе. Со временем он получил от императора тот же духовный титул, что и Тиши Репа.

Именно учеником Репы Карпо и был мой предок – Луме Дордже из рода Цангсар. Как-то раз, выполняя очистительный ритуал при огромном стечении народа, Репа Карпо заметил в толпе Луме Дордже и крикнул ему:

– Эй! Хочешь быть моим учеником?

Луме Дордже приблизился и ответил:

– Конечно. Я так благодарен, что вы сами предложили и мне не понадобилось даже просить.

С тех пор он стал учеником Репы Карпо.

Вскоре Луме Дордже достиг высокого уровня постижения. Кроме того, он построил монастырь Нангсо Ченмо, которому Нангчен и обязан своим именем. Сто пятнадцать колонн монастыря сделали его необычайно большим. Когда настало время для освящения, Луме Дордже раскинул небольшой шатёр и начал практиковать наставления, полученные от своего гуру. Во время ритуала благотворители поднесли Луме Дордже дрома – наше традиционное и полезное, но очень жирное блюдо: маленькие сладкие корни, залитые прозрачным растопленным маслом. Луме Дордже поглощал одну большую чашку за другой, опустошив целых десять чашек, так что уже пошла молва: будто учитель ведёт себя как безумный и, наверное, умрёт или, по крайней мере, тяжело заболеет. Но, когда все собрались, учитель сделал так, что всё масло выступило через поры его тела, отчего оно стало ещё более сияющим, чем прежде.

– Не может быть, чтобы это было обычное человеческое тело! – сказал кто-то.

– Гляди! От него даже нет тени! Через него насквозь видно всё. Его следует называть Бестелесной Ваджрой, – подхватил другой.