Дэниел Абрахам - Бегство охотника

– Эй, парень, – окликнул его Гриэго, стоило Рамону хлопнуть дверцей. – Давненько не показывался. И где тебя носило?

Рамон пожал плечами.

– У меня утечка где-то в задних тубах, – сообщил он.

Гриэго нахмурился, отложил кувалду и вытер замасленные руки о штанины.

– Загоняй на пост диагностики, – сказал он. – Посмотрим, что там у тебя.

Из всех жителей Диеготауна и Нуэво-Жанейро, а может, и всей этой планеты старый Гриэго нравился Рамону больше других… точнее говоря, его он ненавидел совсем немного. Гриэго был отменным специалистом во всем, что касалось самодвижущихся механизмов, марксистом постконтактной эпохи, а еще – насколько мог судить Рамон – человеком, совершенно свободным от каких-либо моральных суждений. У них ушло чуть больше часа на то, чтобы найти причину неразумного поведения тубы, заменить карту и запустить программу проверки. Пока фургон, вибрируя, бурчал что-то сам себе, Гриэго прохромал к одному из серых складских контейнеров, набрал на панели код и, открыв створку охлаждаемого отсека, извлек оттуда упаковку местного темного пива. Выудив из коробки пару бутылок, он заскорузлым пальцем сорвал с них крышки и протянул одну Рамону. Рамон прислонился спиной к пустой бочке из-под машинного масла и сделал глоток. Пиво было густым, сильно отдавало дрожжами, и на дне бутылки остался толстый слой осадка.

– Ничего, а? – спросил Гриэго, осушив одним глотком полбутылки.

– Неплохо, – кивнул Рамон.

– Значит, опять в глушь намылился?

– На этот раз серьезно, – ответил Рамон. – Вернусь богачом. Погоди. Сам увидишь.

– На твоем месте я бы об этом не мечтал, – заметил Гриэго. – Лишние деньги губят таких, как ты и я. Господу угодно, чтобы мы оставались бедняками, иначе он не создал бы нас такими поганцами.

Рамон ухмыльнулся в ответ.

– Тебя, Мануэль, может, и поганцем. Он просто не хочет, чтобы я отнимал всякое дерьмо у других. – На мгновение перед глазами его мелькнул образ европейца, из раскрытого рта которого стекала струйка крови, и он нахмурился.

Гриэго покачал головой.

– Снова за старое, а? «На этот раз»… Сколько раз ты мне это говорил? – Он ухмыльнулся. – В точности, как перед каждым твоим отъездом.

– Угу, – кивнул Рамон. – На этот раз все по-другому. Как всегда.

– Ну, тогда ступай с Богом, – вздохнул Гриэго, и улыбка его померкла. – Все суетятся. Пытаются доделать все начатое. Со своим ранним прилетом эти чужие нас со спущенными штанами застанут. Хотя забавно: мало кто сейчас из города улетает. Скорее наоборот: почти все собираются со всех сторон, ждут корабли. Все, кроме тебя.

Я кажусь подозрительным, подумал Рамон. Словно бегу от чего-то. Он настучит в полицию, и мне кранты. Он сжал бутылку с такой силой, что заболели пальцы.

– Это все Елена, – объяснил Рамон, надеясь, что его полуложь покажется достаточно убедительной.

– А-а, – рассудительно кивнул Гриэго. – Так я и думал, что дело в чем-нибудь таком.

– Она снова меня выставила, – добавил Рамон, стараясь казаться несчастным беспризорником, несмотря на переполнившее его облегчение. – Поругались из-за этого парада. Ну, горячились чуть больше обычного, вот и все.

– Она знает, что ты уматываешь?

– Думаю, ей наплевать, – сказал Рамон.

– Ну, пока, может, и наплевать. Но ты улетишь, а она недели через три решит, что все прощено и явится с расспросами ко мне.

Рамон хихикнул, припомнив случай, на который намекал Гриэго. Впрочем, тот ошибался. О примирении тогда речи не шло. Елена уверовала в то, что Рамон, улетая в поле, захватил с собой женщину. Она продолжала беситься до тех пор, пока не обнаружила, что девица, в которой она заподозрила соперницу, никуда не делась из города и, более того, спуталась с одним из магистратов – впрочем, даже после этого она продолжала дуться. Рамону пришлось ухлопать почти половину заработанных в той вылазке денег, покупая пиво и каф всем своим деловым партнерам, которых она достала за время его отсутствия.

Гриэго даже не улыбнулся в ответ.

– Ты хоть понимаешь, что она психопатка? – спросил старик.

– Бывает, бесится, – отозвался Рамон с легкой улыбкой, пробуя ее на лице, как примеряют новую рубашку.

– Нет, которых просто бесятся, я знаю. Елена, так ее маму, loca [5] буйнопомешанная ( исп. ). . Помнишь, тебе нравилась совсем другая девица? Как, бишь, ее звали?

– Лианна? – с сомнением в голосе спросил Рамон.

– Ага, она самая. Ну, с северной окраины. У тебя ведь с ней что-то было, так ведь?

Рамон вспомнил те дни – он тогда был моложе и только-только прилетел в колонию. Да, была такая женщина с кожей цвета кофе с молоком и смехом, одних звуков которого хватало, чтобы стать счастливее. Может, он даже скучал по ней с тех пор раз или два. Но и это имело свою адскую сторону. Рамон почесал шрам, перечеркивавший его живот. Гриэго повел бровью, и Рамон хохотнул.

– Она… Нет. Нет, она не такая. Между такими, как она, и такими, как я, ничего и быть не может. И не дай бог, чтобы Елена услышала от тебя, что это не так.

Гриэго огорченно помахал в воздухе бутылкой. Рамон сделал еще глоток. Насыщенный, грубоватый вкус пива отвлекал его от других мыслей. «Интересно, – подумал он, – насколько оно хмельное, это пиво?»

– Лианна была хорошая женщина, – сказал Рамон. – Зато Елена вроде меня. Мы с ней друг друга понимаем, ясно? – Он даже сам удивился тому, сколько горечи прозвучало в его голосе. – Мы с ней друг друга стоим.

– Как скажешь, – согласился Гриэго, и тут как раз тренькнул сигнал: фургон закончил проверку систем. Рамон выпрямился и следом за Гриэго подошел туда, где светились в воздухе результаты проверки. Показания энергосистемы были чуть ниже допустимых, и Гриэго ткнул в цифры корявым пальцем.

– Не важно, – заметил он. – Может, еще раз проверим…

– Это силовой кабель, – уверенно заявил Рамон. – Предыдущий соляные крысы перегрызли. Надо, надо было поставить на замену золотой. От углепластовой фигни никакого толку.

– Эх, – вздохнул Гриэго и поцокал языком, то ли сочувственно, то ли огорченно. – Угу, должно быть, так оно и есть. Чтоб их, крыс этих. Вот ведь проблема: мы распугали всех хищников, так? Выходит, защитили от них всех тех, кого они жрали раньше – ну, соляных крыс там или плоскомехов… вот они теперь все и заполонили.

– Нескольких крыс я уж как-нибудь переживу, только бы мне не остерегаться чупакабр или красножилеток всякий раз, как до ветра выйду, – возразил Рамон. – И потом, если бы не грызуны, какой бы это, к чертовой матери, был город?

Гриэго пожал плечами и вырубил дисплей. Они договорились о цене: половину с банковского счета Рамона, половину с ожидаемой прибыли – с автоматическим перечислением ее на счет Гриэго. Солнце близилось к горизонту, окрашивая небо розовым, золотым и лазурно-голубым. Под ними раскинулся мерцающий словно прогоревший костер Диеготаун. Рамон допил пиво и сплюнул липнувший к зубам осадок.