Кристофер Прист - Груда камней

Вскоре после свадьбы Торм и Алви переехали на Сивл. Торм получил место в духовной семинарии, расположенной в самом отдаленном уголке острова. Полагаю, тамошним священникам долго не удавалось нанять хоть кого-то, ведь иначе было совершенно непонятно, почему Торму предложили эту работу и почему он – человек, имеющий весьма смутные представления о вере, сразу согласился за нее взяться. И я доподлинно знаю, что известие об этом послужило поводом для пусть и короткой, но сильной ссоры между ним и моим отцом.

Торм и Алви уже обзавелись на Сивле ребенком, когда война неожиданно стала принимать куда более серьезный оборот и сделала невозможным их возвращение в Джетру. К тому времени, как боевые действия вновь стихли, сменившись изнуряющими мелкими стычками, и возобновилось сообщение между островом и материком, тетя Алви заболела и не могла передвигаться.

Как раз тогда, во время ее долгой болезни, и начались наши двухдневные поездки на остров.

Мне они всегда казались невероятно мрачными и унылыми – что может быть хуже холодного, продуваемого всеми ветрами острова и долгого пути на машине к маленькому темному дому на краю болота, дому, в котором вся жизнь крутилась вокруг постели больной тети и где все разговоры сводились в лучшем случае к обсуждению других наших родственников, а в худшем к болезни, боли и напрасным надеждам на чудесное выздоровление.

Единственным, что должно было облегчать эти поездки и служило родителям предлогом брать меня с собой, была дочь Торма и Алви – моя кузина Серафина. Предполагалось, что мы должны сдружиться. Серафина, старше меня на год с хвостиком, оказалась упитанной девочкой, лишенной всякого воображения и не видящей дальше своего носа. Нам было совершенно неинтересно вместе, хоть нас и вынуждали постоянно проводить время в компании друг друга. Перспектива вновь встретиться с ней ничуть не облегчала мне те поездки, скорее наоборот – при воспоминании о проведенных вместе бесконечно скучных часах ехать туда хотелось еще меньше.

…У поезда меня встречала женщина-полицейский в знакомой униформе Сеньории. Вид у нее был самый недружелюбный. Во время разговора она едва удостоила меня взглядом.

– Вы Ленден Крос?

– Да.

– Я сержант Рит. – Она показала мне удостоверение личности в кожаной обложке: цветная фотография, государственная печать, имя, номер и неразборчивая подпись. – Я буду вас сопровождать.

– Меня предупредили, что придется отметиться в полиции. Я сделаю это завтра, перед тем как покинуть Джетру.

– Вы уезжаете из страны.

– Лишь временно.

– Путешествовать без сопровождения запрещено.

– Всего лишь небольшое семейное дело. Едва ли есть нужда…

Она взглянула на меня с нескрываемым безразличием. Полагаю, у нее имелся приказ и никакие возражения не могли ничего изменить.

– Так с чего мы начнем? – Такое развитие событий сбило меня с толку. Планы мои до сего момента заключались в том, чтобы прогуляться до доков и посмотреть, не удастся ли найти там недорогое жилье на одну ночь. Мой коллега по школе назвал мне улицу, где, по его словам, располагались дешевые отели. Затем можно было бы поискать пару-тройку старых друзей из тех, кто, насколько мне известно, еще не покинул город.

– Для вас все подготовлено, – сказала сержант Рит. – Джетра является военной зоной.

– Разумеется, я знаю. Как это повлияет на мою короткую поездку на остров Сивл?

– Гражданским лицам подобные поездки запрещены.

– У меня другие сведения. Мне выдали выездную визу. В соответствии с ней я могу покинуть Джетру и въехать обратно в течение семи дней. На самом деле я планирую провести на острове не более двух дней…

И снова в ее глазах не зажглось и искры интереса.

– Пожалуйста, садитесь в машину, – сказала она.

Сержант Рит открыла заднюю дверцу и бросила на сиденье мою сумку. В голове пронеслось: интересно, от меня тоже требуется сесть назад, будто я под арестом?.. Она села за руль, я – рядом на пассажирское сиденье.

– Куда поедем?

– Паром отправится на остров лишь завтра утром. Мы переночуем в отеле «Гранд Шор», – ответила она.

– В мои планы входило что-то подешевле.

– Номер уже забронирован. Решение принимала не я.

Она выехала с привокзальной площади и свернула на главную дорогу, ведущую к центру города. За окном проплывали здания.

Моя семья жила в пригороде, в местечке под названием Энтаун, раскинувшемся вдоль побережья к востоку от города, поэтому центр Джетры всплывал в моей памяти лишь частично: знакомые дома, названия улиц, парки и скверы. Порой они пробуждали во мне смутные и невнятные, но тревожные ассоциации. В детстве центр города воспринимался мной как место, где работал отец и куда порой выбиралась мать за покупками. Эти улицы были их стихией, не моей. Сейчас город выглядел заброшенным, всеми забытым: многие дома так и не восстановили после бомбежек и взрывов, многие стояли заколоченными. Некоторые районы враг целиком сровнял с землей. Транспорт почти не ездил: лишь грузовики, автобусы, несколько машин – все старых моделей, неухоженные и залатанные. На удивление много конных повозок.

На перекрестке мы ненадолго остановились.

– Вы живете в Джетре? – Мой голос нарушил воцарившееся между нами молчание.

– Нет, – сказала сержант Рит.

– Вы отлично знаете дорогу.

– Я приехала утром, хватило времени осмотреться. В полиции учат ориентироваться на местности.

Мне показалось, что ее обучение было совсем недолгим и в полиции она недавно – слишком молодая.

Машины впереди тронулись, Рит выжала сцепление, и мы поехали дальше. Наш короткий разговор закончился.

Раньше мне не доводилось не то что останавливаться, даже просто заходить в «Гранд Шор» – самый большой и дорогой отель города. Когда-то тут устраивали свадьбы и деловые встречи, отмечали значимые городские события. Все это прекратилось еще до начала эвакуации.

Мы заехали на парковку возле главного входа внушительного здания из покрытого сажей красного кирпича.

Пока нас регистрировали, сержант Рит тихонько стояла у меня за спиной. Администратор дал мне подписать две белые карточки – одну на мой номер, а другую на смежный для моей сопровождающей. Портье взял чемодан и повел нас на второй этаж по широкой извилистой лестнице. На стенах висели зеркала и светильники, на полу лежал роскошный ковер, золотая роспись украшала потолочную лепнину, но зеркала давно не чистили, ковер был протертым, а краска на потолке облупилась. Приглушенный звук шагов отдавался смутным эхом тех давних событий, которые нынче остались лишь чьими-то воспоминаниями.

Портье открыл мой номер и вошел. Сержант Рит направилась к своей комнате, вставила ключ в замок и секундой позже скрылась за дверью, даже не взглянув на меня.