Олдос Хаксли - Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня (сборник)

Все еще скромно держась в тени, мистер Баху поклонился в ответ, но не вымолвил ни слова.

Муруган снова посмотрел на мать.

– Неужели ты пришла сюда пешком? Всю дорогу? – спросил он, и в его голосе звучал недоверчивый восторг, смешанный с заботой.

«Прийти сюда пешком! Это же совершенно немыслимо!» – словно хотел выразить он своими вопросами. Но если она это сделала, то какое ей понадобилось мужество!

– Да, я проделала весь путь пешком, мой малыш, – ответила она с игривой нежностью.

Поднятая рука женщины соскользнула вниз, обвила тонкое и стройное тело юноши, прижала его к себе, поглотив его фигурку в свободных складках материи у своей необъятной груди, а потом отпустила на волю.

– У меня вдруг проявился один из моих обычных Импульсов. – Как сразу заметил Уилл, она умела говорить так, что собеседник мог действительно слышать заглавные буквы в словах, которые ей хотелось выделить особо. – Мой Внутренний Голос сказал: «Отправляйся и познакомься с Незнакомцем в доме доктора Роберта. Иди же!» «Как, прямо сейчас? – спросила я. – Malgré la chaleur? [18] Несмотря на жару? (фр.). » А мой Внутренний Голос от таких вопросов быстро теряет терпение. «Придержи свой глупый язык, женщина, – сказал он. – Исполняй то, что тебе велено». И вот я здесь, мистер Фарнаби.

С протянутой перед собой рукой, вся в облаке крепкого аромата сандалового масла она подошла ближе к нему.

Уилл склонился к толстым, сплошь покрытым драгоценностями пальцам и пробормотал нечто, заканчивавшееся словами «ваше высочество»…

– Баху! – окликнула она, пользуясь царственной прерогативой обращаться к любому просто по фамилии.

Откликаясь на давно ожидаемый вызов, актер второго плана тоже вошел в комнату и был представлен как Его Превосходительство Абдул Баху, посол Ренданга.

– Абдул Пьер Баху – car sa mère est parisienne [19] Потому что его мать парижанка (фр.). . Но английский он выучил в Нью-Йорке.

Он выглядит, подумал Уилл, пожимая послу руку, как Савонарола, но Савонарола с моноклем и в костюме от одного из лучших лондонских портных.

– Баху, – сказала Рани, – это Мозговой Трест Полковника Дипы.

– Если ваше высочество позволит мне высказать свое мнение, то это определение чрезвычайно льстит мне, но в нем содержится явная недооценка личности самого полковника.

Его манеры говорить и держаться были учтивыми почти до степени иронии, пародии на смирение и самоуничижение.

– Мозги, – продолжал Баху, – находятся в положенном им месте, то есть в голове. А что касается меня, то я – скорее часть симпатической нервной системы Ренданга.

– Et combien sympathique! [20] И очень симпатичной! (фр.). – подхватила Рани. – Но помимо прочего, мистер Фарнаби, Баху – это Последний Истинный Аристократ. Видели бы вы его загородную резиденцию! Это нечто из «Тысячи и одной ночи»! Стоит только хлопнуть в ладоши, и сразу шестеро слуг спешат исполнить ваше желание. Устраивается день рождения, и получается настоящий fête nocturne [21] Праздник на всю ночь (фр.). в саду. Музыка, напитки, танцующие девушки, двести одних только факельщиков. Жизнь Гаруна аль-Рашида, но со всеми современными удобствами.

– Звучит весьма завлекательно, – сказал Уилл, вспомнив деревни, через которые проезжал на белом «Мерседесе» полковника Дипы: хижины со сплетенными из прутьев стенами, мусор повсюду, дети, страдающие от офтальмии [22] Воспалительное поражение глаз. , скелетообразные собаки, женщины вдоль дороги, сгибающиеся от непомерной тяжести своей ноши.

– И какой утонченный вкус, – не унималась Рани. – Столь высокоорганизованное сознание, но в придачу ко всему, – она понизила голос, – такое глубокое и точное понимание Божественной Сущности.

Мистер Баху склонил голову, и воцарилось молчание.

Муруган между тем придвинул стул. Даже не бросив назад и легкого взгляда, в своей королевской уверенности, что, согласно самой природе вещей, непременно найдется кто-нибудь и убережет от оплошности и потери чувства собственного достоинства, Рани опустилась на сиденье всей тяжестью своих ста килограммов.

– Надеюсь, вы не воспринимаете мой визит как непрошеное вторжение? – обратилась она к Уиллу. Он заверил ее в обратном, но она продолжала извиняться. – Я бы непременно прислала уведомление, – говорила она, – попросила бы вашего согласия. Но мой Внутренний Голос твердил: «Нет, ты должна пойти сейчас же». Почему? Я даже не знаю. Но не сомневаюсь, что по ходу беседы мы это выясним.

Она уставилась на него своими большими навыкате глазами и загадочно улыбнулась:

– Но прежде всего скажите, дорогой мистер Фарнаби, как вы себя чувствуете?

– Как видите, мэм, я в прекрасной форме.

– В самом деле? – Вытаращенные глаза так пристально стали изучать его лицо, что ему стало немного неловко. – Как я понимаю, вы из тех героически стойких мужчин, которые будут заверять друзей, что с ними все прекрасно, уже лежа при смерти.

– Вы мне льстите, – сказал он. – Но если честно, я действительно в хорошей форме. Что невероятно, принимая во внимание все обстоятельства. Это почти чудо.

– Чудо, – сказала Рани, – это именно то слово, которое я употребила, когда услышала о вашем спасении. Это и было настоящее чудо.

– «Удача повернулась ко мне лицом, и Провидение хранило меня», – снова процитировал Уилл строку из «Едгина».

Мистер Баху хотел рассмеяться, но, заметив, что Рани не уловила юмора и не знала источника цитаты, передумал. Вместо смеха он вовремя разразился громким кашлем.

– Как это верно! – воскликнула Рани, ее густое контральто завибрировало от волнения. – Провидение всегда хранит нас. – А когда Уилл вопросительно вздернул брови, пояснила: – Я имела в виду тех, кто добился Истинного Понимания. – Заглавная «И», заглавная «П». – И это так, даже когда все вокруг, кажется, оборачивается против нас – même dans le désastre [23] Даже в бедствии (фр.). . Вы, конечно же, владеете французским языком, мистер Фарнаби?

Уилл кивнул.

– Французские фразы чаще приходят мне на ум быстрее, чем на родном языке, чем на английском или на паланском, после стольких лет в Швейцарии, – объяснила она. – Сначала училась там в школе. И потом, когда здоровье моего бедного малыша настолько пошатнулось, – похлопала она Муругана по обнаженной руке, – что нам пришлось отправиться туда и пожить в горах. И это лишнее подтверждение моих слов, что Провидение всегда хранит нас. Как только мне сообщили, что моему маленькому мальчику грозит туберкулез, я забыла все, чему когда-то училась. Я была вне себя от страха и тревоги. Я даже винила Бога за то, что Он допустил такое. Меня поразила Непозволительная Слепота! Мой малыш поправился, а те годы, что мы провели среди Вечных Снегов, стали самыми счастливыми в нашей жизни, не так ли, милый?