Роберт Шекли - Поединок разумов (сборник)

– Меня окружили, – сообщил тот вполголоса. – Похоже, мне таки доведется узнать, что нужно мистеру «скорпиону». Правда, может, я первый его припечатаю.

Наступило продолжительное молчание, затем Икинс произнес:

– Вот он ко мне подползает. Дрейк правду сказал. Я-то уж точно в жизни не видал ничего похожего. Сейчас попробую раздавить его к чер…

Они услышали, как он вскрикнул – скорее от удивления, чем от боли. Соренсен спросил:

– Икинс, ты меня слышишь? Ты где? Мы тебе можем помочь?

– Он и вправду верткий, – отозвался Икинс своим обычным голосом. – Такой верткой твари я в жизни не видывал. Вскочил мне на шею, ужалил и был таков…

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Соренсен.

– Хорошо. Было почти не больно.

– Где «скорпион»?

– Удрал в заросли.

– А звери?

– Ушли. Знаешь, – сказал Икинс, – может, людей эта тварь не берет. Может…

– Что? – спросил Соренсен. – Что с тобой происходит?

Наступило долгое молчание, потом раздался негромкий спокойный голос Икинса:

– Мы поговорим позднее. А сейчас нам нужно посовещаться и решить, что с вами делать.

– Икинс!

Ответа не последовало.

В лагере царило глубокое уныние. Они не могли взять в толк, что именно произошло с Икинсом, а размышлять на эту тему никому не хотелось. С неба било злое послеполуденное солнце, отражаясь от белого песка волнами зноя. Сырые джунгли дымились; казалось, они, как огромный сонный зеленый дракон, исподволь подбираются к людям, тесня их к равнодушному океану. Стволы у винтовок так накалились, что к ним невозможно было притронуться; вода во флягах стала теплой, как кровь. Вверху понемногу скапливались, громоздились друг на друга плотные серые кучевые облака. Начинался сезон муссонов.

Дрейк сидел в тени сарая для копры. Он стряхнул с себя сонную одурь ровно настолько, чтобы прикинуть, как им оборонять лагерь. Джунгли вокруг он рассматривал как вражескую территорию. Перед джунглями они расчистили полосу шириной в полсотни ярдов. Эту ничейную землю, возможно, какое-то время еще удастся отстаивать.

Затем наступит черед последней линии обороны – хижин и сарая для копры. Далее – берег и океан.

Три с половиной месяца они были на острове полновластными хозяевами, теперь же оказались прижатыми к узкой ненадежной полоске берега.

Через плечо Дрейк бросил взгляд на лагуну и вспомнил, что у них еще остается путь к отступлению. Если эта тварь слишком уж насядет со своим проклятым зверинцем, они смогут удрать на кече. Если повезет.

Подошел Соренсен и присел рядом.

– Что поделываешь? – спросил он.

Дрейк кисло усмехнулся:

– Разрабатываю генеральный стратегический план.

– Ну и как?

– Думаю, сможем продержаться. У нас полно боеприпасов. Если понадобится, зальем расчищенный участок бензином. Мы, конечно, не дадим этой твари выставить нас с острова. – Дрейк на минуту задумался. – Но искать сокровище станет безумно сложно.

Соренсен кивнул:

– Хотел бы я узнать, что ей нужно.

– Может, узнаем от Икинса, – заметил Дрейк.

Пришлось подождать еще полчаса, прежде чем переговорное устройство заговорило. Голос Икинса звучал пронзительно резко:

– Соренсен? Дрейк?

– Слушаем, – отозвался Дрейк. – Что тебе сделала эта проклятая тварь?

– Ничего, – ответил Икинс. – Вы сейчас разговариваете с этой тварью. Я называюсь Квидак.

– Господи, – обратился Дрейк к Соренсену, – видно, «скорпион» его загипнотизировал.

– Нет. Вы говорите не с Икинсом под гипнозом. И не с другим существом, которое всего лишь пользуется Икинсом как передатчиком. И не с прежним Икинсом – его больше не существует. Вы говорите со многими особями, которые суть одно.

– Я что-то не пойму, – сказал Дрейк.

– Это очень просто, – ответил голос Икинса. – Я Квидак, совокупность. Но моя совокупность складывается из отдельных составляющих, таких как Икинс, несколько крыс, пес по кличке Оро, свинья, муравьед, казуар…

– Погоди, – перебил Соренсен, – я хочу разобраться. Значит, я сейчас разговариваю не с Икинсом. Я разговариваю – как это – с Квидаком?

– Правильно.

– И вы – это Икинс и все другие? Вы говорите устами Икинса?

– Тоже правильно. Но это не означает, что прочие индивидуальности стираются. Совсем наоборот. Квидак – это такое состояние, такая совокупность, в которой разные составляющие сохраняют свойственные им черты характера, личные потребности и желания. Они отдают свои силы, знания и неповторимое мироощущение Квидаку как целому. Квидак – координирующий и управляющий центр, но знания, постижение, специфические навыки – все это обеспечивают индивидуальные составляющие. А все вместе мы образуем Великое Сообщество.

– Сообщество? – переспросил Дрейк. – Но вы же добиваетесь этого принуждением!

– На начальном этапе без принуждения не обойтись, иначе как другие существа узнают про Великое Сообщество?

– А они в нем останутся, если вы отключите контроль? – спросил Дрейк.

– Вопрос лишен смысла. Теперь мы образуем единую и неделимую совокупность. Разве ваша рука к вам вернется, если ее отрезать?

– Это не одно и то же.

– Одно и то же, – произнес голос Икинса. – Мы единый организм. Мы находимся в процессе роста. И мы от всего сердца приглашаем вас в наше Великое Сообщество.

– К чертовой матери! – отрезал Дрейк.

– Но вы просто обязаны влиться, – настаивал Квидак. – Высшая цель Квидака в том и состоит, чтобы связать все существа планеты, наделенные органами чувств, в единый совокупный организм. Поверьте, вы слишком уж переоцениваете совсем ничтожную утрату индивидуальности. Но подумайте, что вы приобретете! Вам откроются мировосприятие и специфический опыт всех остальных существ. В рамках Квидака вы сможете полностью реализовать свои потенциальные…

– Нет!

– Жаль, – произнес Квидак. – Высшая цель Квидака должна быть достигнута. Итак, добровольно вы с нами не сольетесь?

– Ни за что! – ответил Дрейк.

– В таком случае мы сольемся с вами, – сказал Квидак.

Раздался щелчок – он выключил устройство.

Из зарослей вышли несколько крыс и остановились там, где их не могли достать пули. Вверху появилась райская птица; она парила над расчищенным участком совсем как самолет-разведчик. Пока они на нее смотрели, крысы, петляя, рванулись к лагерю.

– Открывайте огонь, – скомандовал Дрейк, – но берегите боеприпасы.

Началась стрельба. Целиться в юрких крыс, да еще на фоне серовато-коричневой почвы, было очень трудно. К крысам тут же присоединилась дюжина раков-отшельников. Выказывая недюжинную хитрость, они бросались вперед именно тогда, когда в их сторону никто не глядел, а в следующую секунду замирали, сливаясь с защитным фоном.