Екатерина Коути - Великобритания. Страна замков, дворцов и парков

Поэт Филипп Сидни

Сэр Генри души не чаял в своих детях – Филиппе, Роберте, Томасе и Мэри, будущей графине Пембрук, ставшей поэтессой и переводчиком. Мальчики Сидни всегда одевались лучше своих сверстников и ни в чем не знали нужды. Не менее щедр сэр Генри был со своей супругой. Леди Мэри выхаживала королеву Елизавету, заболевшую оспой, и заразилась сама. Изуродованная дама страдала от ипохондрии и тратила огромные суммы на снадобья, мази и притирания.

С таким великодушным хозяином Пенсхэрст не мог не расцвести. Сэр Генри не только отреставрировал парадные гостиные, но и добавил жилые апартаменты, чтобы домочадцам было где уединиться. В мае 1586 г. сэр Генри скончался, а три месяца спустя за ним последовала леди Мэри. Дни их блистательного сына тоже были сочтены.

К тому времени сэр Филипп Сидни стал звездой английской литературы. Он экспериментировал с поэтическими формами, основал традицию английской пасторали и создал немало шедевров, включая цикл сонетов «Астрофил и Стелла». Но лавры поэта не мешали ему заниматься политикой. Свидетель Варфоломеевской ночи, резни протестантов во Франции, Сидни боролся с католицизмом, в том числе и в Нидерландах. Его смерть достойна героической оды: в возрасте 32 лет он был тяжело ранен в битве при Зютфене. По легенде, сэр Филипп отказался от принесенной ему фляги с водой, отдав ее простому солдату. Тело поэта перевезли в Англию, но похоронили не в Пенсхэрсте, а в соборе Св. Павла. Однако поклонники Сидни зачастили именно в Пенсхэрст, где прошли детские годы их кумира.

После смерти поэта Пенсхэрст достался его брату Роберту, первому графу Лестеру, сын которого, тоже Роберт, был женат на леди Дороти Перси, дочери Графа-Колдуна.

В XVIII в. Пенсхэрст пришел в запустение. Писатель Гораций Уолпол был крайне разочарован усадьбой: сад выглядел запущенным, интерьеры – аляповатыми, а портреты в фамильной галерее «были названы наобум, точно дети в сиротском приюте». Но в XIX в. началось медленное и кропотливое восстановление усадьбы. В наши дни Пенсхэрст-плейс радует гостей отреставрированными интерьерами и ухоженным парком.

Лонглит-хаус (Longleat House) занимает особое место среди бесчисленных усадеб юга Англии. Выстроил Лонглит не граф или герцог, а простолюдин, добившийся успеха собственными силами. Звали его Джон Тинн (1515–1580). Сын шропширского фермера, юный Джон отправился в Лондон, где на королевской кухне служил его дядя. К счастью, дядюшка служил не поваром, а клерком, так что драить котлы Джону не пришлось. Вскоре способный парнишка стал управляющим в доме графа Хертфорда, будущего герцога Сомерсета. Вместе со своим господином Тинн участвовал в шотландской компании, а в 1547 г. был произведен в рыцари. За стремительным успехом последовало падение – казнь герцога и арест Тинна. Промаявшись в Тауэре, Тинн отрекся от интриг и удалился в Уилтшир, чтобы начать жизнь заново. Еще в 1540 г. за 53 фунта он приобрел августинский монастырь, а к 1580 г. превратил руины в великолепнейший образец елизаветинской архитектуры.

Упрямство не раз выручало Тинна: в 1567 г. усадьба сгорела дотла, но Тинн закусил губу и начал строительство заново. На службе у герцога Сомерсета он успел обогатиться и не знал нужды в деньгах. На строительство шли лучшие материалы, включая дорогостоящий батский камень. Несмотря на такой размах, Тинн считал каждый пенни и придирался к строителям, то обвинял их в воровстве, то урезал обеденный перерыв.

Лонглит-хаус

Дух елизаветинской эпохи витает в большом холле с его массивным камином и оленьими рогами на стенах. В 1740 г. здесь появились картины со сценами из охотничьей жизни. На каждой из картин присутствует мальчишка-конюх – сирота, которого подобрали в Лонглитском лесу. В возрасте 14 лет паренек погиб, пытаясь разнять двух дерущихся жеребцов, а милосердные хозяева постарались увековечить его память. Помимо парадной гостиной с венецианскими фризами и роскошным ковром, сотканным в подражание персидскому из музея Виктории и Альберта, гостей завораживают библиотеки. Джон Тинн обожал книги и начал собирать библиотеку, еще работая на кухне. Его потомки, тоже неравнодушные к шелесту страниц, собрали огромнейшую коллекцию книг, которая едва умещается в 7 залах.

Чтобы привлечь в поместье побольше туристов, в 1966 г. хозяева пошли на коммерческую уловку – открыли здесь первый сафари-парк в Англии. Сейчас в парке содержится около 500 животных, включая львов и макак-резусов. Из парадного холла в африканскую саванну – такой контраст можно встретить только в Лонглите!

История Ноул-хауса дает понять, что не все лорды одинаково солидны. Попадаются среди них те еще вертопрахи!

В 1566 г. королева Елизавета подарила Ноул, епископский дворец XV в., своему придворному Томасу Сэквиллу (1536–1608). Мистер Сэквилл снискал ее благосклонность как своим умом, так и чувством такта. Именно ему было поручено сообщить шотландской королеве Марии Стюарт о смертном приговоре. В 1604 г. король Яков I пожаловал Сэквиллу титул графа Дорсетского.

В управлении усадьбой новый граф выказал столько же здравомыслия, сколько в политике. Он не стал сносить старинные фасады, лишь смягчил их суровую простоту резными фронтонами. С одной стороны внутреннего двора он выстроил открытую галерею, под которой посетители проходят, прежде чем попасть в холл. За холлом находится знаменитая лестница в желтовато-зеленой гамме, расписанная живописцем Полом Айзексоном. Ступив на ее деревянные ступени, вы перенесетесь в лес, где сквозь зеленую листву струится солнечный свет, а на поляне танцуют нимфы. Своим потомкам Сэквилл оставил не только уютный дом, но и бережно собранную сокровищницу – сто серебряных кубков, кольцо, подаренное испанским королем, миниатюру Елизаветы в рубиновой оправе и другие ценные дары.

Но труды первого графа чуть было не канули в Лету. Стоило внуку Ричарду добраться до дедушкиных денег, как он начал тратить их направо и налево. Новый граф любил роскошные наряды и веселых куртизанок, скачки и петушиные бои. Каждую ночь он проигрывал баснословные суммы и избежал разорения лишь заботами своей жены. Леди Анна была дочерью Джорджа Клиффорда, третьего графа Камберлендского. В наследство от родителя, промышлявшего морским разбоем, ей достался железный характер. Хотя супруги увлеченно ссорились, леди Анна уберегла львиную долю имущества, включая и убранство Ноул-хауса.