Дмитрий Григорьев - Из Петербурга в Карелию

Однако желание поворачивать реки вспять у людей не пропало. Они решили заново прорыть Кивиниемскую протоку. 17 сентября 1857 года финны (к тому времени эта территория принадлежала Финскому княжеству) взорвали скальную перемычку между Суванто и Вуоксой. Уровень Суванто сначала вырос, но потом упал. А уровень Вуоксы понизился, и теперь уже крестьяне на этих берегах получили плодородную землю. Но вода не подчинилась воле человека: вместо спокойной судоходной протоки образовался бурный, труднопроходимый Лосевский порог, радующий глаз проезжающих по мостам и доставляющий удовольствие любителям водных видов спорта.

Помимо традиционных, на Лосевской протоке проводились весьма необычные мероприятия – например, фестиваль Bubble Baba Challenge , включающий заплыв по порогу с резиновыми женщинами (да-да, теми самыми, из секс-шопа). Он проходил каждый год с 2003 по 2011 год, до начала строительства нового моста. Я попробовал принять участие в мероприятии, но резиновой женщины не нашел и явился с большим надувным крокодилом. Мне отказали – дескать, у крокодила нет признаков пола. Дискриминация!

А более подробно о том, как сказался поворот рек на географии Карельского перешейка, можно прочитать в замечательной статье Григория Исаченко «Вуоксинская эпопея» [3] http://www.aroundspb.ru/history/suvanto/uvanto.php .

Люди в этих местах, да и в целом в Южной Карелии, появились очень давно – около девяти с половиной тысяч лет тому назад. Как я уже писал, в те времена и рельеф местности, и пути рек были совершенно другими. Даже погода была другой – теплее и мягче, – тогда Карельский перешеек покрывали дубравы и буковые леса. Происходило глобальное потепление, уходил ледник, за ним шли олени, а за оленями шли хищники – люди.

Доказательств человеческого присутствия на берегах Суванто и всей Вуоксы в столь далекие времена множество: здесь находят и орудия труда, и предметы быта. Возле Каменногорска, например, были найдены куски рыболовной сети, возраст которой насчитывает более девяти тысяч лет. Обнаружил ее в 1914 году финляндский археолог Сакари Пяльси в торфе, прекрасном консерванте для органических остатков, на глубине около метра. Она была связана из ивовой бечевки. Ее длина составляла чуть меньше тридцати метров, а высота – полтора метра. Поплавки были сделаны из коры сосны, а грузила – из камня.

Исследования захоронений показывают, что, вероятнее всего, первое население Карелии принадлежало к европеоидной расе. Это была эпоха мезолита, люди селились на берегах рек, умели делать примитивные жилища (сохранились только стоянки), каменные орудия труда, луки и стрелы. Эпоха мезолита длилась около полутора – двух тысячелетий.

Затем ее сменил неолит (V–III тысячелетия до н. э.). В этот период люди научились изготавливать глиняную посуду и обжигать ее. Жилищами были чумы, обтянутые оленьими шкурами, остатки жилищ находили на территории Карелии, в частности под Петрозаводском. В эти времена люди стали рисовать – появились петроглифы, с которыми мы не раз еще встретимся.

Во времена энеолита (середина III – первая половина II тысячелетия до н. э.), когда в Южной России получили широкое распространение изделия из меди, в Карелии по-прежнему предпочитали каменные орудия труда, охоту и рыболовство. Те же предпочтения оставались и в эпоху бронзы (до середины I тысячелетия до н. э.), здесь ее умели плавить (среди находок есть осколки тиглей), но изделия из бронзы широкого распространения не получили. А вот появление железных орудий труда все изменило…

В I тысячелетии до н. э., по мнению многих ученых, на территории Карелии, в том числе и на Карельском перешейке, жили саамы (лопари, лопь), ведущие кочевой образ жизни. Где-то с VI века началось заселение Карельского перешейка и Северного Приладожья другим народом, то ли с территории нынешней Эстонии через Финляндию, то ли из Юго-Восточного Приладожья. Версий существует много, и споры о том, откуда происходило заселение, когда точно это случилось и что за племена пришли в эти края, продолжаются и сейчас. Так или иначе, это были люди, умеющие работать с железом, строить деревянные дома, занимающиеся земледелием и скотоводством. Karja – по-фински домашние животные, возможно, от этого слова и произошло название этноса. Впрочем, и этот вопрос остается спорным: есть мнение, что источником является балтийское слово girja – горы, возвышенности, или германское слово harja – группа людей, или лапландское gaira – клин, шест. Русский язык переделал карьялов в корелов, а затем в карелов.

Исследователи сходятся в одном: прародина карельского этноса – берега Вуоксы и севера Ладоги. Кирьяла часто упоминается в скандинавских сагах. Так, например, согласно «Саге о Скьёльдунгах» легендарный конунг данов VII века Ивар Широкие Объятья пришел «на восток в Кирьялаботнар» (Карельские заливы), где начиналось государство конунга Ратбарда, и там погиб.

Кто тогда проживал на перешейке, не очень ясно, но битва происходила именно здесь. А Олаф Святой, живший в Новгороде в XI веке, согласно саге посещал и Финланд, Карьялаланд, Еистланд, Курланд.

Часто упоминается Корела и в берестяных новгородских грамотах (некоторые даже написаны на карельском языке). Одна из грамот (предположительно 1066 г.) содержит запись: «Литва встала на Корелу». Корела упоминается в новгородской летописи 1143 года: «В то же лето ходиша Корела на Емь, и отбежаша 2 лоиву (корабля) бити». Частое упоминание этих мест в последующие годы связано с геополитикой – с одной стороны Швеция, с другой новгородские, а затем российские земли. И Карельский перешеек на долгие годы стал плацдармом для разрешения споров. Более подробно о ранней истории можно узнать на сайте Кирьяж [4] http://www.kirjazh.spb.ru/karel.htm и в книге С. И. Кочкуриной «Корела и Русь» [5] Кочкурина С. И. Корела и Русь. – Л.: Наука, 1986. .

Уже в XII веке Карелия входила в состав новгородских земель, но при этом обладала некоторой автономией. Союз новгородцев и карелов значительно укрепился после принятия последними православия. В 1227 году в конце совместного похода новгородской дружины и карелов в землю Емь «князь Ярослав Всеволодичь, послав крести множество Корел, мало не все люди» (Лаврентьевская летопись). Некоторые исследователи утверждают, что крещение было абсолютно добровольным жестом.

Карельский этнос включил в себя и саамскую линию – саамы и карелы не только торговали, но и создавали смешанные семьи. Об этом, например, свидетельствуют карельская руна о Лемминкяйнене в городе Коле и саамская песнь «Пяйве-пойка».

Об общем предке финно-угорских народов говорит лингвистический анализ. Он показывает, что карельский, финский, вепсский, эстонский, ливский, водский, ижорский являются западной ветвью финно-угорской семьи языков, в основе которой лежит некий общий праязык. По мере расселения и смешивания народов возникли эти языки, как и собственно карельские диалекты: карельский, ливвиковский и людиковский. В городе Тарту в Эстонском национальном музее есть очень наглядная и красочная интерактивная экспозиция, посвященная финно-угорским этносам.