Лев Успенский - На 101 острове

Каким же образом удалось отчистить эти строения? Сделали это песком.

Да и в этом нет ничего удивительного. Чистить вещи песком люди привыкли давно. Мокрым песком искони начищали самовары. Ребята на речке нередко предпочитают песок мылу. На флоте тем же песочком матросы всегда «драили» знаменитую морскую «медяшку». Недаром у нас иной раз говорят, что человека «пробрали с песочком».

Но мало кто задумывался над этой удивительной способностью песка очищать все. А ведь дело в том, что среди песчинок множество крошечных острых кусочков кварца. Под давлением они способны сцарапать, соскрести любую грязь, даже ту, которая крепко въелась в очень твердую поверхность. Каменную стену, колонну, гранит набережной десятки лет жгло солнце, овевал ветер, на них годами ложилась едкая фабричная копоть и прилипчивая пыль большого города. Их не отмоешь мылом и мочалкой. Камень не окрасишь, как оштукатуренный кирпичный дом.

И вот вообразите себе пожарный брандспойт, из которого бьет струя не воды, а кварцевого песка. С большой силой несущиеся вперед песчинки образуют гибкую и жесткую скребницу, могучую каменную кисть, способную содрать всю грязь вместе с верхним слоем камня. Работа идет быстро: к перилам набережной подвешена малярная люлька, жужжат электромоторы, клубами дымится и оседает тут же белый кварцевый песок. Каменная скребница действует. И там, где она прошла, в воде канала отражаются сотни метров гранитной набережной, такой чистой и новой, как будто ее омолодили.

Хороши высокие горы, могучие реки, обрывы бездонных пропастей, шумный, пенный водопад… Но живой родник, бьющий из-под земли, веселый, серебряно-чистый ключик всегда кажется человеку одним из самых пленительных явлений природы, вызывает умиление и интерес.

В глубокой древности римляне и греки изображали подземные источники в виде милых, веселых нимф — прекрасных девушек — и поклонялись им.

Во все времена поэты писали о ключах и источниках. С каким благоговением говорит о роднике Лермонтов:

Поражают воображение горячие гейзеры Камчатки. Загадочна жизнь перемежающихся источников, текущих и иссякающих точно по часам. Читтагонский ключ в Восточной Индии бьет с огромных глубин посреди Бенгальского залива и образует на его соленой поверхности большое пресное озеро, из которого во времена парусного флота пополняли свои запасы воды корабли. Все это замечательно.

Но больше всего интересуют человека целебные ключи. Во всех странах издавна известны источники, в воде которых растворены особые соли и газы, полезные человеку при разных болезнях. Даже в древности люди отправлялись за сотни и тысячи верст, чтобы воспользоваться их чудесной силой.

Когда мы слышим слова «целебный ключ», то представляется скалистый южный берег и выбивающаяся из него кипучая струя. Это не удивительно: известнейшие наши минеральные воды находятся на Кавказе.

В «Герое нашего времени» Лермонтов, рисуя жизнь на модном курорте, с удовольствием описывает «чистенький новенький городок» у подножия Машука и Бештау, где «шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа».

Пушкин, торопясь на войну в Эрзерум, во второй раз заехал в Пятигорск, чтобы посмотреть на уже знакомые ему минеральные воды. «В мое время, — вспоминает он, — источники, большей частью в первобытном своем виде, били, дымились и стекали с гор по разным направлениям, оставляя белые и красноватые следы. Мы черпали кипучую воду ковшиком из коры или дном разбитой бутылки».

Тот, кто не бывал на минеральных водах, уж наверное пил привезенные с Кавказа в бутылках нарзан, боржом, есентуки…

Великолепные минеральные источники есть и на севере. Но далеко не все знают, что у нас в Ленинграде в самом городе бьет из-под земли превосходный целебный родник.

Как вам это нравится? Родник, имеющий свой городской адрес: Введенская улица, дом 1. Звонкоголосая нимфа, которой при желании можно позвонить по телефону через Выборгскую АТС на букву «Г».

Речь идет о вещи на самом деле существующей, о Полюстровском источнике железисто-карбонатной минеральной воды. Знать о нем и даже гордиться им нам, ленинградцам, очень бы следовало. Не так уж много на свете огромных городов, в черте которых бьют целебные минеральные источники. Побеседуем о нем.

В 1717 году Петр Первый вернулся из путешествия по Европе. Между другими делами он с успехом лечился там на знаменитых водах в Спа, в Бельгии возле Льежа. Едва прибыв домой, неугомонный преобразователь велел своим медикам немедленно «сыскивать в России» такие же «ключевые воды и, сыскав, лечить ими людей».

Приказы Петра выполнением не задерживались. Год спустя был обнаружен ключ под самым Петербургом, у «слободы Казачьей, что на правом берегу Невы супротив Смольного буяна, от воды в шестистах саженях».

Тогдашнее Полюстрово не было похоже на теперешний городской район. До города верст пять или семь, да каких! И вот тут-то, в гиблой болотистой почве, и пробился на свет ржавый ключик. Оставляя за собой охряно-рыжие лужи, он бежал между пнями и кочками к Неве-реке.

Существует спор: кто из двух царских «лейб-медиков» открыл родник — шотландец Роберт Эрскин или русский немец Лаврентий Блюментрост. Спор нелепый: в 1717 году обоих ученых мужей Петр погнал в Олонец как раз исследовать тамошние целебные воды. Эрскину не повезло, — он в Олонце умер. В Петербург вернулся один Блюментрост. Известно, что он вскоре начал лечить Полюстровской водой даже самого Петра. Но дело в том, что, разумеется, задолго до врачей про этот источник знали и финны и русские поселенцы, жившие по соседству. Открытие было несомненно вторичным.

Предприимчивых людей в России XVIII века было немало: во дни «веселой царицы Елисавет» деревушка Полюстрово стала модным курортом. Туда по вновь проложенной дороге тянулись и праздничные кавалькады аристократов и омнибусы, набитые «подлым» народом, как тогда выражались.

В лесах запестрели дачки. Открыли двери «царский кабак» и трактир. В Полюстрове не столько лечились, сколько гуляли и развлекались.

Пронырливые дельцы брали источники в аренду или покупали местность вокруг них с единственной целью — извлечь побольше дохода.

В 1870 году на курорте произошел пожар. Курорт перестал существовать. К 1917 году «имение Полюстрово с минеральными ключами» оказалось в руках одной княжеской семьи. И если говорить всерьез, то именно теперь, после революции произошло настоящее «открытие» Полюстровских вод.