Ольга Никитюк - Кордова, Гранада, Севилья – древние центры Андалусии

После Гранады и Кордовы Севилья кажется шумным, кипучим, энергичным городом. По узкому, но глубокому Гвадалквивиру в порт входят морские суда. Город и теперь погружен в зелень (как об этом писал Лопе де Вега), среди которой белеют стены домов, и почти отовсюду видна вертикаль Хиральды. Но в то же время город не обладает единым ансамблем, трудно определить его характерные общие приметы. В Севилье нет ни одного выдающегося памятника, подобного Кордовской мечети или ансамблю Альгамбры, нет даже целого района, который объединял бы здания одной эпохи и стиля. Узкие улицы с висящими на стенах домов цветами сменяются широкими проспектами, маленькие зеленые площади с водоемами — новыми кварталами домов. И все-таки в Севилье существует старая часть, наиболее примечательная по архитектуре. Это район, который начинается от моста Сан Тельмо влево по улице Христофора Колумба, захватывает северо-западную и северную части города от госпиталя Ла Каридад до площади Санта Крус и завершается на Авенида де Рома с расположенным на ней дворцом Сан Тельмо. Центром этого района является собор. Около него и в ближайшем с ним соседстве оказались здания, представляющие самые различные архитектурные стили — от арабской колокольни XII века до бывшей табачной фабрики XVIII века. Отдельные выдающиеся постройки расположены на юго-западе от собора. Это — Дом Пилата, дворец Лас Дуэньяс, монастырь Санта Паула. На востоке — Новая площадь и ратуша, ближе с Гвадалквивиру — Музей изящных искусств. Такое расположение архитектурных памятников определил Гвадалквивир, так как основной ансамбль города расположен в долине на левом берегу реки. На противоположном берегу находится район Триана, основанный, по преданию, императором Траяном. Этот район известен как центр гончарного производства города — знаменитой андалусской керамики. Видимо, не случайно и покровительницы города Юста и Руфина имели, согласно легенде, в этом районе гончарную лавку. Церковь св. Анны — достопримечательность Трианы. Она представляет собой постройку стиля мудехар, сочетающую мавританские и готические элементы. Церковь была построена в XIII веке при Альфонсе Мудром. Исторически она известна как место первого заседания инквизиционного трибунала в 1481 году. Название севильских улиц связано с жившими в городе писателями, художниками, скульпторами, путешественниками, всеми теми, кого считали выдающимися деятелями, приумножившими славу Севильи. Есть улицы Сервантеса, Колумба, Веласкеса, Мурильо и даже Алехо Фернандеса. Эти названия увековечили память и славу испанской культуры и в то же время связаны с историей города.

Золотая башня

При такой разбросанности памятников на значительной территории по всему городу их целесообразней рассматривать в исторической последовательности. Памятники римской эпохи вплелись в более поздние постройки, приобретя иное назначение. Эпоха арабского владычества оставила такие выдающиеся сооружения, как Золотая башня на берегу Гвадалквивира. Начало ее строительства относится к 1220 году. Башня являлась частью стен и укреплений, которыми был опоясан город. От башни мощные крепостные стены вели к Алькасару. Двенадцатиугольная в плане, она состоит из двух различных по величине многогранников, поставленных друг на друга. До XVII века она сохраняла свое первоначальное двухъярусное членение; самая верхняя маленькая часть башни с цилиндрическим фонарем и куполом появилась уже в XVIII веке. К этому времени относятся и полукруглые окна нижнего яруса. Башня сильно пострадала во время землетрясения 1755 года. Видимо, сделанные к ней добавления были вызваны необходимостью реконструировать здание.

Золотая башня

Сама форма башни не была новой в архитектуре XIII столетия. Такой тип многоугольных башен шел еще от византийской традиции и встречался в архитектуре Кордовского халифата.

Башня достигает 37 метров в высоту. Ее форма кажется одновременно и внушительной и изящной. Зубчатое завершение и ложные арки первого, основного яруса башни способствуют этому впечатлению, а небольшой размер окон подчеркивает и выявляет мощь стен. Очень выразителен силуэт башни при вечернем освещении, когда детали почти не различимы. Оба яруса башни, многогранники разных размеров, создают необходимое ритмическое повторение форм. Верхний ярус, пристроенный позже, представляет собой цилиндр и своими упругими обобщенными формами в пластическом решении не соответствует лежащим под ним двум другим. На противоположном берегу Гвадалквивира стояла подобная же башня, и обе они соединялись тяжелой металлической цепью, которая закрывала вход в порт. Историк Севильи, живший в XVI веке, Луис де Пераса, сообщает, что в строительстве Золотой башни принимал участие правитель города Абу ал Ала. Он приказал покрыть ее снаружи чудесными изразцами, которые отражали солнечные лучи, создавая впечатление золотого сияния. Эти сияющие изразцы и дали название башне, которая описана в «Большой хронике» короля Альфонса X (XIII в.): «Золотая башня была основана как крепость на море и одновременно расположена и сделана как произведение необыкновенно изящное и прекрасное». За прошедшие столетия башня не раз меняла свое назначение: служила тюрьмой, была капеллой, одно время здесь хранились сокровища Педро Жестокого, здесь разгружались корабли, прибывавшие из Нового Света. Позднее башня стала принадлежать городской ратуше. Но башня не сохранила до наших дней ни чудесных изразцов, ни прекрасной орнаментации окон и ниш. Не сохранились и стены, соединявшие башню с Алькасаром.

От Золотой башни можно увидеть силуэт Хиральды — второй арабской башни, бывшего минарета Большой мечети правителя Абу Якуба, ставшей символом Севильи. Вместе с Золотой башней она является основной вертикалью в городском ансамбле, достигая в высоту почти 100 метров. Она была начата во времена правления Якуба ибн Юсуфа по плану архитектора Ахмеда бен Бану в 1184 году и достроена Али ал Гомара в 1198 году. Многие испанские художники и скульпторы, когда им приходилось создавать сцены, происходившие в Севилье, или писать святых, связанных с городом, помещали Хиральду на фоне своих произведений, считая ее самым характерным памятником, символизирующим город. Башня прославлена в стихах Федерико Гарсиа Лорки, о ней писал еще Сервантес. В сонете, посвященном Хиральде, Герардо Диего называет ее «славой архитектуры, не имеющей себе подобных». Хиральду считали восьмым чудом света.