Мария Беседина - Прогулки по допетровской Москве

Строительство собора было начато в 1475 г. и длилось пять лет Знакомство с Успенским собором Владимира не прошло даром — в архитектуре московского шедевра ясно просматриваются характерные черты владимиро-суздальского зодчества. Стены, собора выложены из белокаменных блоков. С наружных сторон они поделены на вертикальные секции, завершающиеся закомарами — традиционными для Руси закругленными фронтонами. Вот каково происхождение их забавного на современный слух названия. На Руси свод назывался «комара», а слово «закомара» обозначало внешнюю выпуклую поверхность такой кровли.

С южной, северной и западной сторон стены Успенского собора на половине высоты рассечены типичным для владимиро-суздальских храмов декоративным пояском из маленьких арок, в каждой седьмой из которых прорезано окошко. С восточной стороны собор имеет пять одноэтажных абсид — полукруглых пристроек, предназначенных для размещавшихся внутри алтарей. С западной стороны собора Фиораванти разместил паперть, оформленную в виде лоджии в итальянском вкусе. Входы в собор сделаны в виде ступенчатых белокаменных порталов, как бы уходящих своими уступами в глубь стен.

Стремясь к наибольшей лаконичности своего творения, Фиораванти отказался от наружной росписи храма. Но это противоречило русской культурной традиции, и уже в 1514 г. порталы южного и северного входов были окружены богатой росписью.

Завершают собор пять позолоченных куполов.

Успенский собор Московского Кремля, исполненный в согласии с лучшими образцами русского зодчества, сам, в свою очередь, стал эталоном, которому подражали многие последующие поколения русских строителей. В XII–XIV вв. внутренние пространства храмов на Руси было принято делать тесными, скудно освещенными, и творение Фиораванти не могло не поражать современников открывавшимся всякому, кто входил под своды собора, светлым и просторным залом. «Была же та церковь весьма удивительна величеством и высотою, и светлостью, и звонностью, и пространством; таковой же прежде не бывало на Руси, кроме Владимирской церкви», — отмечал летописец («Никоновская летопись»). Появились и подражатели, воспроизводившие лоджию-паперть.

В 1514 г. были украшены росписями не только наружные стены Успенского собора — живописное многоцветье покрыло внутренние стены, свод и поддерживающие его четыре мощных колонны. С тех пор эта живопись неоднократно обновлялась. Так, в 1642–1643 гг. для работ в Успенском соборе были приглашены 100 живописцев — не только московских, но и прибывших из Владимира, Суздаля и славного своими художественными традициями Великого Устюга. Среди них были знаменитые мастера своего времени — Бажен Савин, Сидор Поспеев, Иван и Борис Паисеины. Мастера работали сразу в двух техниках настенной росписи: фрески, когда краски накладываются на не успевшую просохнуть свежую штукатурку, и темперы — росписи, выполненной на сухой стене. Краски для этих творений, как было принято в то время, изготавливались из различных минералов, в том числе полудрагоценных камней, которые растирались в порошок, разводились водой, а в качестве связующего компонента добавлялся яичный желток. При этом минеральные компоненты красок подбирались таким образом, что входившие в их состав химические вещества не вступали в реакцию с основным компонентом побелки — известью. Именно благодаря этому фрески сохраняют свежесть красок на протяжении столетий.

На протяжении XIX в. стенопись Успенского собора обновлялась трижды, и все три раза художники позапрошлого столетия использовали для работы распространенные в то время масляные краски. Их глухой чехол совершенно скрыл творения древних живописцев. Однако в начале XX в. первичные росписи были частично расчищены: они вновь явились на свет на южной стене, на двух колоннах и еще в нескольких местах.