И. Кравченко - Галерея Уффици

Божественное у итальянских гуманистов стояло в центре мироздания. У Леонардо Мария, держащая на коленях Младенца Христа, выделяется на фоне множества «активно действующих» персонажей спокойной позой и плавным поворотом головы. Художник выстраивает композиционный треугольник или, точнее, пирамиду, на вершине которой находится голова Марии. Такой прием, придававший изображенному уравновешенность и гармонию, нашел широкое распространение среди мастеров Высокого Возрождения.

Над этой картиной Леонардо работал, еще находясь в мастерской Верроккьо. Юному художнику предстояло довести до конца начатое другими учениками и исправить их ошибки. Он выполнил несколько эскизов плаща Марии и одеяния архангела Гавриила и на основании этих рисунков переписал драпировки, которые в результате легли объемными складками. Затем Леонардо написал заново голову архангела Гавриила, сделав ее слегка склоненной, но не успел внести изменения в изображение Марии, поза которой выглядит не совсем естественно. Тот, чья кисть прошлась здесь до Леонардо, вероятно, не слишком хорошо знал и законы перспективы. Но все эти ошибки неожиданным образом показывают, насколько сложным было овладение теми приемами реалистической живописи, которые кажутся столь естественными в картинах ренессансных мастеров.

Сохранился выполненный художником в то же время рисунок карандашом и тушью, на котором Мария склонила голову, прикрыв глаза, волосы Ее сверху стянуты лентой с драгоценной брошью, а по плечам рассыпались шелковистые пряди. Леонардо, видно, так дорожил этим тонким, поэтичным образом, родившимся под его пером, что нарисовал отдельную небольшую картину на тему Благовещения.

В этой многофигурной композиции мастер кватроченто Сандро Боттичелли представил в образе волхвов, поклоняющихся Младенцу Христу, членов семейства Медичи, банкиров и купцов, правителей Флоренции, и приближенных к ним, в числе которых был и он сам.

Среди руин античного Рима, символизирующих окончание старого мира и начало нового, христианского, восседает Мадонна. Она держит на коленях Младенца, позади стоит, облокотившись на руку, Иосиф и умиленно смотрит на новорожденного. Перед Христом опустился на колени Козимо Старший Медичи. Джорджо Вазари писал: «И особую выразительность мы видим в старце, который, целуя ноги Господа нашего и тая от нежности, отменнейшим образом показывает, что он достиг цели длиннейшего своего путешествия». Ближе к переднему краю картины изображены сыновья Козимо, Пьеро и Джованни. К моменту написания произведения они и их отец уже умерли, но Боттичелли включил их в круг семьи как неразрывно связанных с ней. В черном с красным одеянии стоит, задумавшись, Джулиано, сын Пьеро, позади него с бородой и в шапке — философ Джованни Аргиропуло, перед ним в голубом — заказчик работы, Дзаноби дель Лама. Слева в горделивой позе стоит брат Джулиано, Лоренцо Великолепный, рядом с ним — поэт Анджело Полициано, им что-то рассказывает гуманист и философ Пико делла Мирандола. Наконец в правом нижнем углу на зрителя смотрит закутанный в рыжий плащ сам Боттичелли. Традиция изображать себя среди участников сцены из Священного Писания была широко распространена в эпоху Возрождения.

Медичи учредили во Флоренции так называемое Братство волхвов, куда входили они сами и их приближенные. Братство устраивало костюмированные шествия: его члены, переодевшись волхвами, шли пешком и ехали верхом на конях по улицам города. Вероятно, эти мистерии также нашли свой отзвук в картине Боттичелли.

Расцвет живописи Сандро Боттичелли пришелся на время, когда он сблизился с кружком гуманистов — поэтов, писателей, философов, художников — при дворе Медичи. Лоренцо Великолепный, правитель Флоренции, писал стихи и покровительствовал искусствам. Для виллы его кузена Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи и была заказана эта картина со сложным философско-поэтическим содержанием.

В «Весне» нашли отражение три неразрывных направления, в которых развивались искусство и философия флорентийских гуманистов: античный, христианский и куртуазный. Из античности здесь — персонажи и мотивы мифов. Справа Зефир, теплый западный ветер, похищает Хлориду, греческую нимфу полей и цветов, которая превращается в изображенную тут же Флору — уже римскую богиню, осыпающую землю цветами. В левой части — три грации, олицетворяющие целомудрие, любовь и наслаждение. Меркурий, разгоняющий облака, стоя под сенью апельсиновых деревьев, отсылает воображение зрителя к мифу о Парисе и его выборе прекраснейшей из богинь, которой он как победительнице отдал яблоко. Эта богиня, Афродита, или, как ее называли древние римляне, Венера, мягко ступает по ковру из трав и цветов в центре картины. Над ее головой — Амур с луком, целящийся в одну из граций.

Христианская тема проявляется здесь в том, что главная героиня напоминает Мадонну, рука которой словно благословляет всех. В этой героине сквозит и культ «прекрасной дамы», вдохновительницы поэтов. Эти куртуазные настроения процветали в кружке Лоренцо Великолепного. Картина была написана вскоре после того, как умерла возлюбленная брата Лоренцо, Джулиано Медичи, прекрасная Симонетта Веспуччи. Венера напоминает ее лицом. На самого же Джулиано походит Меркурий, в котором узнается также святой Себастьян, христианский мученик.

Эта работа, в которой сошлись самые разные мотивы, знаменовала собой важный поворот к живописи, не подчиненной никаким канонам. В ней была видна уже только душа художника и его воля. Русский искусствовед Павел Муратов писал о Боттичелли: «Он первым встречал утренний туман нового и долгого дня в истории мира под единственным знаменем чистого искусства».

«Рождение Венеры», как и «Весну», художник написал для Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи. Сюжет этой картины основан на мифе о том, как из пены морской появилась на свет богиня любви. Боттичелли мог найти изложение мифа у античных авторов или его переработку у поэта Анджело Полициано, работавшего при дворе.