Т. Акимова - Музей истории искусства Вена

На полотне инфанте всего восемь лет, но репрезентативность позы и богатство наряда делают ее значительно старше. Одетая в парадное, расшитое золотом платье с очень широкими фижмами, Маргарита держится с поистине королевским величием. Однако в ее взгляде читаются легкий испуг, печаль и отстраненность от происходящего. Чуткий художник подмечает те едва уловимые движения души своей модели, которые скрываются за выработанной строгим этикетом привычкой к сдержанному бесстрастию. Хрупкость этой девочки с живыми серыми глазами, лилейной тонкой кожей и мягкими пышным кудрями контрастирует с неподвижно жестким каркасом ее наряда, похожего на доспехи. Маленькая, совсем детская рука держит непомерно большую, будто предназначенную для какой-то другой, взрослой дамы, муфту. Удивительная красота голубого бархата и гармонирующих с ним бирюзовых бантов на платье, сияющих на свету золотых локонов и украшений подчеркивает нелепость громоздкого платья, настолько неудобного и консервативного, что над ним смеялась вся Европа, а особенно модники-французы.

Портрет маленького инфанта Филиппа Проспера возле кресла, на котором лежит большеглазая белая собачка, — последняя работа великого живописца. Картина написана в год смерти и художника, тяжело простудившегося на торжествах по случаю свадьбы старшей дочери Филлипа IV с Людовиком XIV, и изображенного им двухлетнего принца, отличавшегося, как большинство детей короля, очень слабым здоровьем. Малыш трогателен и прост, а окружающее его великолепие красок поражает изысканностью и богатством. Одетый в детское светлое платьице с колокольчиками (они были нужны для того, чтобы крошка-принц ненароком не потерялся в лабиринтах дворца), этот хрупкий светловолосый мальчик кажется существом из иного мира. Он стоит, положив свою слабую ручку на обитое темно-красным бархатом кресло, густой и интенсивный цвет которого делает ее еще более прозрачной и белой. Пространство переднего плана полотна залито ярким светом, преображающим поверхность предметов и обогащающим тональное разнообразие красок. Эффектно сопоставленный с приведенными в гармонию оранжевыми, пурпурными и лиловыми оттенками красного белый цвет варьируется здесь от снежного до телеснозолотистого. Дорогая мебель, узорный восточный ковер и пышные занавеси придают портрету наследника престола торжественное звучание. Однако вся эта роскошь лишь оправа для двух совершенно беззащитных живых существ — слабого маленького ребенка и его крошечного четвероногого друга.

Гвидо Каньяччи, итальянский художник, яркий представитель стиля барокко, в своих удивительных картинах сумел соединить элементы натурализма Микеланджело Меризи да Караваджо с идеализмом Гвидо Рени. Эксцентричный живописец, авантюрист, любивший проводить время в компании красивых моделей, переодетых в одежду противоположного пола — так характеризовали Каньяччи современники. Будучи родом из-под Римини, он учился у Лодовико Караччи в Болонье, потом у многих знаменитых римских мастеров, а в 1650 отправился в Венецию, где обогатил свой метод новыми художественными приемами. В 1658 Каньяччи уехал в Вену, где жил и работал под покровительством императора Леопольда I до конца своей жизни.

Там и было написано его масштабное и выразительное плотно «Смерть Клеопатры», которая, согласно античному преданию, покончила жизнь самоубийством, узнав о разгроме своей армии и гибели любимого Антония. Яркий поток света выхватывает из темноты группу перепуганных полуобнаженных служанок египетской царицы, которые собрались у кресла с мертвой повелительницей. Ее смерть наступила недавно, и прекрасное сияющее тело, кажется, еще сохранило тепло жизни. Но голова красавицы уже бессильно склонилась, а на правой руке извивается ужалившая ее змея. На это смертоносное существо указывают и со страхом смотрят девушки. Насыщенная контрастами ярких цветов и мощными светотеневыми эффектами картина Каньяччи очень драматична. Красноречивые жесты, позы и мимика людей передают напряженную эмоциональную атмосферу трагической сцены, которая при этом сохраняет ту изощренную чувственность, которая была высоко ценима правителем в творчестве современных ему художников и в искусстве XV и XVI веков.

Бернардо Беллотто, художник-пейзажист, ученик и племянник знаменитого венецианского мастера ведуты Антонио Каналя (прозванного Каналетто), работал во многих странах, его картины пользовались заслуженным успехом. Живописец жил и в Италии, но чаще за ее пределами — в Дрездене, Вене, Мюнхене, Варшаве, в 1768 он посетил Петербург. Художник создавал такие же точные «портреты» городов, как и его дядя, чей метод он прекрасно усвоил. Произведения мастеров были столь похожи, что их часто путали и даже называли Беллотто «Каналетто Младший».

Панорамное полотно «Вид Вены с Бельведера», написанное по заказу императрицы Марии-Терезии, входило в серию тринадцати ведут с изображением австрийской столицы. Здесь Беллотто запечатлел пейзаж, который можно было увидеть из окон правого крыла дворца Евгения Савойского на закате солнца. Художник, используя камеру-обскуру, очень точно изображает открывающийся с высокой точки обзора вид на город и регулярный французский парк. В наступающих сумерках по ровным аллеям, где ложатся длинные тени от садовых боскетов, чинно движутся придворные дамы и кавалеры. Перед дворцами Нижнего и Верхнего Бельведера бьют фонтаны, прогуливаются нарядные пары, занимаются привычными делами слуги, а на берегу пруда два человека ловят рыбу. Вдали от этой размеренной жизни простирается красивый город. На фоне окрашенных в розоватый цвет облаков и тающих в легкой дымке холмов видна вся Вена. В центре панорамы высится собор Святого Стефана, по обеим сторонам от которого почти симметрично расположены увенчанные куполами церкви женского монастыря и церковь Святого Карла Борромея.

Изображенный вид сегодня мало изменился, это дает возможность каждому путешественнику на собственном опыте убедиться в мастерстве и тонкой наблюдательности Беллотто.