А. Майкапар - Филадельфийский музей искусств

Работая над картиной, художник сделал ряд этюдов и набросков. Многие из них хранятся в Филадельфийском музее искусств. Натурализм в передаче хирургической операции шокировал современников. Критика резко отрицательно отнеслась к произведению. Тогда оно было продано всего за 200 $ (для сравнения: на аукционе 2006 музей приобрел этот холст за 68 млн $).

Пьер Огюст Ренуар — французский живописец, график и скульптор, один из основателей импрессионизма.

На протяжении первых двух десятилетий своей карьеры он постиг много нового и важного в технике письма, рисуя многочисленные пейзажи. Быть может, свободный от опасений и волнений за реакцию зрителей, которые испытывает портретист, создавая образы современников (кто-то мог бы быть задет или оскорблен, увидев свое изображение в импрессионистической манере), мастер целиком окунулся в самые смелые эксперименты — в колорите, форме, композиции. Период зрелости импрессионистов, лучшее десятилетие в их творчестве — 1870-е. Ренуар создал свои шедевры: «Лягушатник» (1869), «Семья Анрио» (1871), «Понт Неф» (1872), «Всадники в Булонском лесу» (1873), «Ложа» (1874), «Прогулка» (1875), «Качели» (1876), «Бал в Ле Мулен де ла Галетт» (1876) и лучший из лучших — картину «Большие бульвары».

В XIX столетии на месте средневековых строений выросли «османовские» доходные дома и открылось много кафе и театров. Барон Жорж Эжен Осман, префект Парижа при Наполеоне III, полностью изменил лицо города. Именно в результате предпринятых им преобразований французская столица стала одним из самых красивых городов мира. Большие бульвары огибают длинной дугой северную часть его исторического центра. Это редкий, если не единственный, пример перестройки, получившей столь полное признание уже современников, и искусство импрессионистов — его яркое свидетельство. Их самые пленительные картины запечатлели виды «османовского Парижа».

Ренуар — певец радости. Его привлекало все, в чем способны проявиться мажорная сторона бытия, упоение жизнью, те моменты существования человека, когда сам этот факт наполняет душу счастьем.

В январе 1887 Пьера Огюста Ренуара навестила художница Берта Моризо. Ее поразили наброски, показанные мастером. В своем дневнике Моризо записала: «Не думаю, что возможно достичь большего в передаче формы. Два рисунка, на которых изображены входящие в море обнаженные женщины, очаровали меня не меньше рисунков Энгра. Ренуар говорит, что изображение обнаженной натуры — одна из необходимых форм в искусстве». Эти работы относились к картине «Большие купальщицы», которую мастер заканчивал. Для каждой из фигур он сделал множество эскизов и набросков, варьируя позы девушек. На картине их пятеро; внимание сосредоточено на трех главных, размещенных на первом плане: героиня, стоящая в воде, доходящей ей до бедер, запечатлена в момент, когда она готовится обрызгать водой своих подруг, оставшихся на берегу.

Холст производит двойственное, если не сказать странное, впечатление. С одной стороны, известно, что его автор — Ренуар. С другой — также ясно, что не тот Ренуар-импрессионист, о котором прежде всего думаешь, когда слышишь это имя. Все в работе подчеркивает ее заданность: искусственность в композиции, жесткие, четкие, острые линии, очерчивающие персонажей, пустой, словно «абстрактный» свет, окутывающий их, скудная гамма красок, однородная живописная материя, тщательно отделанная, отливающая густым, будто минеральным блеском. Чувственность Ренуара хоть и проглядывает здесь, но подчинена строгому контролю. «Большие купальщицы» — это в значительной степени порождение ума. Картина не столько захватывает непосредственным чувством, как другие творения мастера, сколько напоминает живописные образцы прошлого.

В 1880-е художник начал отходить от эстетики импрессионизма, обратился к классической традиции французского искусства, ассоциировавшейся у него со скульптурой Жана Гужона и живописью Никола Пуссена. Новые тенденции в творчестве не укрылись от внимания его коллег: они сочли, что Ренуар предал идеалы современного искусства и обратился к классицизму.

Антонио Манчини — итальянский портретист-импрессионист и рисовальщик. Его работами обладают многие крупные музеи мира. Буквально все картины Манчини (в филадельфийском музее хранится 15 полотен и три пастели) пронизаны чувством меланхолии. Изображать еще совсем юных моделей было одним из его пристрастий. Такие портреты занимают значительное место в творческом наследии автора.

Перед зрителем — произведение еще молодого Манчини, при этом уже являющееся его триумфом. Перед зрителем — мальчик-циркач, чье полное лишений детство прошло на улице, в развлечении толп гуляющих. Картина — в полной мере психологический портрет. Юный акробат стоит на некоем возвышении, устроенном из необходимых ему для представления аксессуаров, среди них и музыкальные инструменты — труба, барабан, тарелки. (Обилие вещей, то старых и обветшалых, то дорогих, в соответствии с образом персонажа — характерная особенность стиля художника.) Герой — по-видимому, мастер на все руки. Его гуттаперчевая фигура говорит о том, что он способен совершить и нечто действительно головокружительное. Выражение лица акробата обнаруживает его сложную душевную организацию. Во взгляде можно уловить множество оттенков чувств — и сознание своей исключительности, и тоску от обреченности всегда быть развлечением для толпы.

В доме Манчини в 1928–1932 арендовал апартаменты Джованни Баттиста Монтини (будущий папа Павел VI). Останки живописца покоятся в римской церкви Святого мученика Бонифатия и Алексия, человека Божия.

Мэри Стивенсон Кассат выросла неподалеку от Питтсбурга и первые навыки живописи приобрела в Филадельфии. Как и многие современники, она не видела перспектив художественного образования в Соединенных Штатах и отправилась в Европу. Кассат училась в Италии и Франции, а к 1873 прочно обосновалась в Париже. Здесь, не имея возможности поступить в Школу изящных искусств (туда принимали только мужчин) и разочаровавшись в традиционных методах обучения живописи, она почувствовала стремление адаптироваться в своем искусстве к современной жизни. Ее кумирами стали мастера, которых «академики» пренебрежительно называли «импрессионистами». Сильное влияние на Кассат оказал Эдгар Дега. В 1877 он пригласил ее войти в круг близких ему по взглядам творцов. Так Кассат стала одной из трех (!) женщин и единственной американкой в среде импрессионистов.