И. Капустина - Музей Винсента Ван Гога

Эмиль Бернар был в числе самых значительных мастеров группы художников Понт-Авена, сложившейся вокруг Гогена. Вместе с ним и Анкетеном живописец стал одним из создателей навеянного японской гравюрой стиля «клуазонизм», для которого характерно использование крупных цветовых пятен и четко очерченных выраженных контуров. В манере, близкой к клуазонистической, выполнен этот автопортрет Бернара на фоне портрета «учителя» художников Понт-Авена — Поля Гогена.

Как и Ван Гог, крупнейший художник постимпрессионизма Поль Гоген пришел в искусство уже зрелым человеком. Сын французского журналиста и богатой перуанки, он в юности служил моряком, с 1871 — биржевым маклером в Париже и только в 1883, бросив биржу, всецело посвятил себя живописи, что привело к разрыву с семьей, нищете и скитаниям. Воспоминания детства, когда Гоген жил с матерью у дяди в Лиме — яркие краски тропической природы, экзотические национальные костюмы и счастливая беззаботность жизни, — навсегда остались в его памяти, сказавшись в неуемной жажде путешествий и тяге к тропикам. Во Франции в период 1886–1889 Гоген часто жил в Понт-Авене и Ле Пульдю вместе с присоединившимися к нему художниками, создавая новую концепцию живописи, свободную от академических канонов, оперирующую крупными плоскостями и ярким открытым цветом.

Автопортрет «Отверженный» Гоген прислал Ван Гогу в подарок перед приездом в Арль в октябре 1888. Он писал об этой работе: «На первый взгляд — голова бандита, этакий Жан Вальжан, воплощающий образ художника-импрессиониста, презираемого светом». Вплотную приближенная к зрителю фигура смещена влево и обрезана краем холста, как бы «загнана в угол». Центр полотна заполнен желто-золотым фоном с разбросанными по нему цветами. Справа в картину «вторгается» еще одно изображение — профиль художника Эмиля Бернара.

Отношения Ван Гога с Полем Гогеном были мучительными и сложными. Они познакомились в Париже, и Ваг Гог был захвачен обаянием и масштабом личности Гогена. Однако ко многим идеям Винсента Гоген относился крайне скептически, хотя ценил его талант живописца. Так, он находил план основать в Арле колонию художников абсурдным, совершенно не разделяя вангоговский пафос служения искусству будущего. Тем не менее Гоген принял предложение приехать туда, договорившись с Тео, что тот будет оплачивать его проживание с Ван Гогом в обмен на картины: Гоген обязался отсылать их ему по одной в месяц. Известно, что сосуществование двух живописцев закончилось крахом. О своем пребывании в Желтом доме Гоген писал: «Между нами двумя — один подобен вулкану, другой тоже горящий, только изнутри — установилось своего рода состязание. С самого начала меня шокировал ужасающий беспорядок в доме Винсента. Рабочий шкаф был доверху набит тюбиками с красками: новыми и почти пустыми, причем все были открыты! Но, несмотря на этот хаос, его полотна, как и его слова, излучали глубокую мысль и мощный дух! В голове этого голландца вмещались и Библия, и Доде, и Гонкур. Мосты, пристани, набережные Арля — это была его Голландия. Впрочем, письма брату он писал не на родном языке, а по-французски, которым владел в совершенстве. Его речи часто были сумбурны, мне трудно было понять их логику. Его художественные вкусы ставили меня в тупик… При этом он был необыкновенно нежен, проявляя истинно евангельский альтруизм».

В период проживания в Арле и был написан портрет Ван Гога, рисующего подсолнечники. Гоген вспоминал, что мастер, увидев портрет, сказал: «Это, действительно я, вот только сошедший с ума».

Духовная обнаженность Ван Гога была совсем не свойственна Гогену, после произошедшей в Арле драмы многие обвиняли его в высокомерии и эгоизме. Тем не менее Гоген и Ван Гог поддерживали отношения до самой смерти последнего. Художники обменивались письмами, и Ван Гог одно время даже вынашивал планы переезда в Ле Пульдю.

В последний год жизни Ван Гог особенно увлекся творчеством известного символиста Пьера Пюви де Шаванна, который возрождал в крупномасштабных, имитирующих фрески холстах часто вытянутого под конкретное место на стене формата средневековую традицию настенных росписей. Пюви де Шаванн выработал собственную манеру величественных стилизаций под античность и итальянскую ренессансную живопись XV века, воссоздавая на грани реальности и грезы прекрасные образы мифов и легенд, возбуждающие мечты и влечения к идеалу. Ван Гог так писал об одном из восхитивших его панно мастера: «Когда видишь эту картину, долго рассматриваешь ее, начинает казаться, что присутствуешь при возрождении, полном и благодатном, всего того, во что хотел бы верить, о чем страстно мечтаешь; становишься свидетелем странной и счастливой встречи далекой древности и жестокой современности».

Настенные панно Пюви де Шаванна украсили музеи и культурные учреждения многих французских городов. «Детство святой Женевьевы» — одно из цикла «Жития святой Женевьевы, покровительницы Парижа», созданного им в 1874–1877 для городского Пантеона (бывшей церкви Святой Женевьевы).

Государственный музей Востока является одним из крупнейших культурно-просветительских центров, в котором наиболее полно отражено искусство Дальнего и Ближнего Востока, Средней Азии, Кавказа, Закавказья, Казахстана, Бурятии, Чукотки. Указом президента РФ от 18 декабря 1991 года музей отнесен к особо ценным объектам культурного наследия России. В постоянных экспозициях, посвященных искусству Кореи, Китая, Японии, Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Бирма, Лаос, Таиланд, Камбоджа, Индонезия), Кавказа (Северный Кавказ, Грузия, Азербайджан, Армения), Ирана, Индии, Средней Азии и других стран, представлено свыше 147 500 произведений.