Андрей Балдин - Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю
- Название:Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Астрель, Олимп
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-271-23741-6, 978-5-7390-2341-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Балдин - Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю краткое содержание
Литература, посвященная метафизике Москвы, начинается. Странно: метафизика, например, Петербурга — это уже целый корпус книг и эссе, особая часть которого — метафизическое краеведение. Между тем “петербурговедение” — слово ясное: знание города Петра; святого Петра; камня. А “москвоведение”? — знание Москвы, и только: имя города необъяснимо. Это как если бы в слове “астрономия” мы знали лишь значение второго корня. Получилась бы наука поименованья астр — красивая, японистая садоводческая дисциплина. Москвоведение — веденье неведомого, говорение о несказуемом, наука некой тайны. Вот почему странно, что метафизика до сих пор не прилагалась к нему. Книга Андрея Балдина “Московские праздные дни” рискует стать первой, стать, в самом деле, “А” и “Б” метафизического москвоведения. Не катехизисом, конечно, — слишком эссеистичен, индивидуален взгляд, и таких книг-взглядов должно быть только больше. Но ясно, что балдинский взгляд на предмет — из круга календаря — останется в такой литературе если не самым странным, то, пожалуй, самым трудным.
Эта книга ведет читателя в одно из самых необычных путешествий по Москве - по кругу московских праздников, старых и новых, больших и малых, светских, церковных и народных. Праздничный календарь полон разнообразных сведений: об ее прошлом и настоящем, о характере, привычках и чудачествах ее жителей, об архитектуре и метафизике древнего города, об исторически сложившемся противостоянии Москвы и Петербурга и еще о многом, многом другом. В календаре, как в зеркале, отражается Москва. Порой перед этим зеркалом она себя приукрашивает: в календаре часто попадаются сказки, выдумки и мифы, сочиненные самими горожанами. От этого путешествие по московскому времени делается еще интереснее. Под москвоведческим углом зрения совершенно неожиданно высвечиваются некоторые аспекты творчества таких национальных гениев, как Пушкин и Толстой.
Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Наташа принимается петь, как сирена, и слушатели тонут в волнах иного, и мать, которой она поет, думает о том, как что-то неестественное страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем. Еще бы не страшное! Так глубоко заглянуть в будущее, где смерть Андрея и страдания Наташи, — время открыто, пока поет сирена.
Вдруг набегают ряженые, «настоящие» и перебивают сирену на полуслове. Наташа в гневе: разрушено тонкое строение (времени), которое она возвела. Все приходится начинать сначала: переодеваться, собирать других и отправляться неведомо куда, будто бы в Мелюковку. Все собираются и едут, переменив одежды и состояние мужеское и женское, по волшебной равнине, облитой лунным светом, с рассыпанными по снегу звездами, и приезжают, в самом деле, неведомо куда. Какой-то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какойто анфиладой мраморных ступеней, и какие-то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких-то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где и приехали в Мелюковку». Можно ли тут узнать самого Льва Николаевича? Это писал не он. Или это написал святочный Лев Николаевич.
В этой странной Мелюковке перевернутые люди совершают зеркальные действия: ведьма Наташа гадает, веря не столько в гадания, сколько в нечаянные при этом слова; за амбаром Николай Ростов в женском платье объясняется в любви Соне, на лице которой пробкой нарисованы усы, и сам верит, и она верит в то, что он говорит (мало что она — все мы в это верим).
Наташа вся сияет: это она так наколдовала.
Ничего не она — Лев: вот кто сущий колдун; он даже не прячется, он часто говорит: Наташа это я.
За всем этим наблюдают глухая январская ночь, неподвижный холод и месяц. Свет его на снегу был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело (том II, часть IV, главы IX — XII).
Здесь все так точно рассчитано, так ясно прописан святочный переворот мира, что действительно начинаешь подозревать самого Толстого в ведовстве. Впрочем, об этом говорили многие.
Еще здесь интересны состояния воды. Вода, водить — это просто одно и то же, от этого недалеко до ведать . Цикл метаморфоз воды на севере, где треть года лежит снег, составляет особый сюжет. Перемены сезонов прямо связаны с переменами в состоянии и поведении воды и, неизбежно, с толкованием, сакрализацией этих состояний и перемен. С праздниками воды, снега, льда. Вода, снег и лед на Святки живут своей жизнью, в своем времени, где небо с землей меняются местами.
На небе черно и скучно, здесь же вода — в снегу, во льду, в «алмазах» — веселится. Бунтует. Склоняет сознание к «свободе», первородному хаосу или к языческой игре, опрокидывающей христианские запреты.
Зачем Толстому понадобилась эта тень, такое перевернутое, бесовское продолжение его же светлого Рождества? Одна и та же семья Ростовых: сначала на свету (встреча Николая, слияние семьи в «многажды одно») и затем с изнанки, где тот же Николай готов перевернуть свое будущее вверх ногами.
Между прочим, в этом будущем — сам Лев Толстой, ведь он, не на бумаге, а в жизни, сын «этого» Николая и Марии Волконской. В сцене Святок, где Николай делает предложение своей двоюродной сестре, Толстой, играя, отменяет самого себя (будущего), топит свое единственное «Я» в чернилах неосуществления, небытия. Почему он это делает?
Ни почему: он просто пишет Святки.
Это правда о перевернутом чуде Святок: они есть опасная игра со временем, с его поворотами и изводами судеб. Как иначе? мы так и воспринимаем рисунок времени — как рисунок наших судеб, орнамент совпадений, пересечений (романов и свадеб) и отмен, пропусков, разрывов, неосуществлений, несостоявшихся браков, неродившихся Толстых. Святки перемешивают рисунок времени, испытывают его правильность произволом играющей воды, колдовством, пением сирен и беснованием ведьм.
Народные гадания
Степан колья тешет . Крестьяне ставили «охранные» колья на Красной горке и по углам двора, чтобы к избе не могли подойти ведьмы. Хозяин шестигодовалого петуха — мы еще с ним познакомимся — выносил на горку насест. (Для мягкой посадки ведьм?)
Звезда явлена: открыты все румбы, отовсюду веет сквозняк нового времени (произвола, свободы «Я»).
Со всех сторон грозит опасность. Молись, посылай свои «Спаси и помилуй» во все стороны.
На горку, где накануне забивали колья и вешали старые тряпки, ведунья приносит угли и все старье сжигает. Старики приносили солому, на которой спали. Зло переходило в золу. Недалеко — слова похожи.
С этого дня до Крещения женщинам запрещено играть в карты, не то куры будут клевать огурцы.
Резали поросенка к Васильеву вечеру. Еще гусей: по их внутренностям гадали о зиме. Если печень и селезенка раздуты, зима будет теплая и пасмурная.
Гусь наглотался сумерек, небесной гущи.
«Щедрый вечер», встреча Старого Нового года.
На новогодний стол является свинина.
Первое гадание с петухом.
Церковь в этот день празднует Обрезание Господне. Как уже было сказано, это праздник закрытый, сокровенный, притом, что один из важнейших в кругу церковных отмечаний. Несомненно, одна из причин его сокровенности — окружение святочной тьмы. Со всех сторон младенца обступает темное роение Святок; ему нужна защита, он замкнут под покров строгого церковного обряда.
Чистят курятники, ладят насесты, окуривают стены, чтобы куры не болели и весь год хорошо неслись. В этот день ничего не употребляли из курицы и яйца.
Нечистая сила об эти дни одевалась перьями. Имя ее — Лихоманка. На голове кика, из белого и черного пера. У нее три клюва. Одежда из шкуры подъярка (ягненка). Курьи лапы. Лицо желтое, зоб набит, глаза голодные. Порченая немочь. Где пройдет — три года куры нестись не будут. Насылает куриную слепоту и ломоту.
Лихоманка ищет двор с семилетним черным петухом. Ему поклоняется, квохчет, омывает насест слюной. Черный петух в этот день откладывал в навоз яйцо. 4 июня из оного яйца проклюнется царь змей Василиск. Тогда наступит засуха, пойдут пожары, в деревне погибнет все молодое. Чтобы предупредить напасть, около курятника, где жил петух, женщина, рожденная в этот день, отрясала сухой болотный мох. Бабы лепили лепешки из золы (сверху для маскировки должна быть мука, если не жалко зимой муки) и подбрасывали их у мостков, по которым должна пройти Лихоманка . Она от голодухи все лепешки проглотит, зола-то (зло) ей все нутро и сожжет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: