Андрей Балдин - Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю
- Название:Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Астрель, Олимп
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-271-23741-6, 978-5-7390-2341-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Балдин - Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю краткое содержание
Литература, посвященная метафизике Москвы, начинается. Странно: метафизика, например, Петербурга — это уже целый корпус книг и эссе, особая часть которого — метафизическое краеведение. Между тем “петербурговедение” — слово ясное: знание города Петра; святого Петра; камня. А “москвоведение”? — знание Москвы, и только: имя города необъяснимо. Это как если бы в слове “астрономия” мы знали лишь значение второго корня. Получилась бы наука поименованья астр — красивая, японистая садоводческая дисциплина. Москвоведение — веденье неведомого, говорение о несказуемом, наука некой тайны. Вот почему странно, что метафизика до сих пор не прилагалась к нему. Книга Андрея Балдина “Московские праздные дни” рискует стать первой, стать, в самом деле, “А” и “Б” метафизического москвоведения. Не катехизисом, конечно, — слишком эссеистичен, индивидуален взгляд, и таких книг-взглядов должно быть только больше. Но ясно, что балдинский взгляд на предмет — из круга календаря — останется в такой литературе если не самым странным, то, пожалуй, самым трудным.
Эта книга ведет читателя в одно из самых необычных путешествий по Москве - по кругу московских праздников, старых и новых, больших и малых, светских, церковных и народных. Праздничный календарь полон разнообразных сведений: об ее прошлом и настоящем, о характере, привычках и чудачествах ее жителей, об архитектуре и метафизике древнего города, об исторически сложившемся противостоянии Москвы и Петербурга и еще о многом, многом другом. В календаре, как в зеркале, отражается Москва. Порой перед этим зеркалом она себя приукрашивает: в календаре часто попадаются сказки, выдумки и мифы, сочиненные самими горожанами. От этого путешествие по московскому времени делается еще интереснее. Под москвоведческим углом зрения совершенно неожиданно высвечиваются некоторые аспекты творчества таких национальных гениев, как Пушкин и Толстой.
Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Вешали в курятнике «бога» — камень с отверстием посередине. В Московской губернии в роли «бога» часто выступал стоптанный и дырявый лапоть. Последний был призван мирить кур с домовым.
На Малахия дом метелками обмахивай. От нечистой силы, готовой в этот день напасть на человека. В одной рубашке выходили во двор и остукивали дом по четырем углам. Затем то же самое проделывали внутри. Это отгоняло нечистого.
Ведьмы отыгрывались на животных. После кур наступала очередь лошадей и коров. Коров ведьмы задаивали до смерти, лошадь запускали скакать всю ночь до изнеможения. За помощью от ведьм обращались к домовому, кормили его овсяной кашей, задабривали. Коровам старались постелить побольше соломы. Отирали ею же тощие коровьи бока.
В этот день всем миром гнали черта из деревни. Надевали тулупы наизнанку, брали кочерги и ожиги, за лыковые пояса затыкали сковороды. С огнем ходили по деревне, кричали: «Выходи, нечистая!» Кто попадался в тулупе ненаизнанку, получал по загривку. Зажигали костер, начинали гулянье, прыгали через огонь.
И черт отступал.
В последние святые дни нельзя было плести лапти (родится кривой) и шить (родится слепой).
Так проще всего истолковать происходящее на Святки: списать все на черта — он двоит свет, испытывает звезду темнотою, жизнь смертью.
Так же просто судить о зеркале или плоскости воды (то же зеркало): вода двоит свет, потому и представляется многознающей стихией. Половина святочных обрядов связана с водой или зеркалами — в них заглядывали, как в мир иной.
Смотрели и слушали большее время, обстоящее первый свет. О нем, о большем времени, судить непросто.
Подблюдные песни пели во время общих гаданий во все святочные вечера. Сегодня — главный из них. На стол ставилось блюдо, наполненное водой с положенными в него украшениями девушек. Под пение, по очереди, не глядя, они вынимали из блюда украшения. Если дева вытащит свое колечко, слова песни сбудутся: «прикатилося зерно ко яхонту». Выйдет замуж.
Еще одно предбрачное гадание. Под подушку клали гребень с красной лентой и спрашивали: «Кто придет меня чесать?» Тогда обязательно во сне являлся суженый. Притом еще судили по тому, как он чешет. Ласково или дерет, а может, и за косу таскает. Такой и будет мужнин характер.
Пелись также (уже в компании с юношами) посиделочные песни. Под них плясали кадриль, лансье и польку.
Ряженые последний вечер бегали вокруг домов с горящими головнями, стучали в окна медвежьей лапой.
На утренней заре – последние попытки гаданий. Не стукнет ли воротное кольцо?
В стуке можно было прочитать имя суженого. (Хорошо имя — железное или деревянное.) Об эти же часы жгли перед зеркалом свечу. Сало для свечи припасено было с осени, из убитой змеи. Змеиную свечу зажигали и говорили в зеркало: «Как эта свеча изгаснет, так и ты (имярек) изгасни по мне!» Так же можно было выворожить суженого.
Все одно и об одном: о заглядывании в большее время, где все возможно (все можно). В нем растворено будущее, скрыт неясный рисунок судеб.
Крещение воды
19 января — Крещение Господне
До Крещения происходит общая круговерть времени, не разделяемая привычно на прошлое, настоящее и будущее.
Крещение, оно же Богоявление, ставит крест на воде, возвращает воду и время в пространство, в перекрестие христианских координат.
На Богоявление происходило обращение ледяной «иорданской» воды в москворецкой проруби у Кремля — в «кипяток». Так заканчиваются Святки: время подвижное, опасное, темное, все точно в ямах и коридорах в иное, крестится, упорядочивается. Мороз и крест укрощают водный бунт; время успокаивается и далее движется ровно — из прошлого в будущее. Оттого так ждут крещенские морозы: они останавливают водные буйства, сомнения и хлябь времени.
По случаю Крещения на Тайницкой башне Кремля радостно хлопала пушка. Иные окунались после службы: выскакивали красные, точно ошпаренные. Сие явление теплорода. Войдя в воды Иордана, Христос освятил и переменил (связал пространством, согрел смыслом) «все водное естество».
С этого момента вода более не бунтует, не двоит время, не заманивает нас во мнимое и несвершившееся.
Крещение есть избавление от двоения рисунка судьбы и собст-венно зазеркального двойника; душа, утомленная загадками Святок, успокаивается.
Богоявленский (Крещенский) храм, что в Китай-городе, с золотой непомерной луковицей смотрится с Москворецкого моста, как отекший вниз шлепок лимонной краски. Пасмурно, вода сквозит воздух, мир еще сырой; Васильевский спуск течет к реке, словно во сне. Угол Красной площади, Ильинка, поворот налево; вот он, собор.
Вокруг него узкий проход; отворяются, точно в ущелье, окна и двери и свешиваются со стен побеленные капители, волюты и прочие завитки (времени) эклектического вида. В переднем помещении храма две огромные емкости из нержавейки, в которых переливается, невидимая, святая вода — агиасма. Порядок, как в больнице, только не современной, а будто бы сошедшей с фотографий позапрошлого века, с сестрами милосердия, сводчатыми потолками и машинерией, не утратившей еще латунных украшений. Баки, батареи, кислородные подушки. Подушек в тот день не было, зато воздух был свеж и натоплен, только не светел, а ярко желт от росписей, позолоты и горящих свечей. Потолки были одновременно очень низки, к тому же своды явно согнуты из фанеры, но расписаны аккуратно. Главным был звук – движения воды, одновременно праздничный и обыкновенный… …Другой собор, Елоховский. Здесь стояли длинные очереди, завивающиеся в спираль возле каждого столба; царил порядок. Женщины, заполонившие храм со своими бидонами и бутылями, вели себя тихо и степенно. В центре, у иконостаса, тяжкое золото интерьера накрывала сверху прозрачная волна – свет шел из-под купола. На улице было пасмурно, и уже сгущались сумерки, добавляя свету синего. Точно наведенный акварелью, купол отделялся от интерьера, он был частью неба, удаленного, находящегося как будто в другом времени. В другой воде.
На Крещение – выставка невест. Обычай, распространенный на русском Севере.
Парни, надевавшие в Святки маски, должны были в Крещение обязательно очиститься: совершить ритуальное омовение в проруби или окропить себя агиасмой. Маски (личины, «хари») сжигались по прошествии святых дней. По поверью, они могли принести в дом несчастье.
Рождество и Святки вместе рисуют единый праздничный сюжет — кульбит во времени, кувырок с ног через голову опять на ноги. В центре события — мгновение причастия к большему времени. Новогоднее прикосновение, глоток времени и света, когда мы делаемся одно и то же со временем и светом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: