Артур Клинов - Минск. Путеводитель по Городу Солнца

Не слишком ли много оснований, чтобы дать универсальное определение? Даже если счастье в чем-то одном, все равно оно преходяще, как недолгая эйфория, за которой наступает опустошение. Пожалуй, оно вещь в себе, проникновение в которую невозможно, но желание обладать так огромно. Только утопия не побоялась взяться за осмысление счастья. Попыталась сконструировать общество, где каждый человек должен ощущать себя максимально счастливым. Для этого нужно лишь все основания слить в одно – Богатство, Удовольствие, Обладание, Внутреннюю и Социальную Гармонию, Любовь, Любовь к Богу соединить в проекте Города Солнца. Что может быть соблазнительней общества Счастья? Разве это не квинтэссенция мечты человечества об идеальном устройстве мира? Искушение иметь рай на Земле, а не в трансцендентном мире. Тем более что рай там всегда под сомнением.

В XVI веке Томас Мор написал книгу об обществе социальной гармонии, об острове Счастья, который назвал Утопия, или с латыни Место, которого нет. Веком позже итальянский монах Томмазо Кампанелла сочинил трактат об идеальном Городе Солнца. Он написал его сидя в испанской тюрьме, выводя призыв к справедливому мироустройству букву за буквой, перебитыми в пытках онемевшими пальцами. Вряд ли человек может иметь большее желание возвести Город Счастья, чем когда его постигает безмерное несчастье. Может ли быть у человека большая жажда торжества справедливости, чем когда он встречает крайнюю несправедливость? Ни один пребывающий в несправедливости и несчастье народ не будет избавлен от мечты возвести Город Счастья. Однако, когда он приступит к его созиданию, то должен знать, что возводится Город, которого нет. Общество Счастья – всего лишь сладкий сон, солнечный Город грез, земля под метафизическим, а не реальным Солнцем. Утопия никогда не станет реальностью. Но если мир вокруг нас – не то что он есть, а то, что мы о нем мыслим, то, если мы помыслим Бога, Бог будет. Если мы коллективно помыслим общество Счастья, оно придет. Утопия может воплотиться в реальность. Для этого достаточно возвести грандиозную декорацию, великолепную сценографию общества Счастья. А потом заставить общество поверить в нее как в реальность. Те же, кто не захочет поверить, должны умереть. Тогда те, кто не верит, но побоится смерти – замолкнут. Но большинство поверит. Поверит искренне, всем сердцем, так что уже через одно поколение общество проснется в счастливой стране. Утопия – остров, которого нет, воплотится, если сон станет сильнее реальности. Ego те no fallo! Я знал этот сон! Я родился в солнечном городе Грез, где было два города – общество Счастья, в которое верили, и сам Город. Первый город растаял, второй остался памятником недостижимому, грандиозной сценографией к романтической возвышенной пьесе под названием «Счастье». Утопия стала реальностью. Остров, которого нет, был! Тому есть два свидетеля – Город Солнца и я.

Когда вы приедете в Минск из Европы на поезде, Город Солнца встретит величественной площадью Ворот. До этого двадцать минут ваш вагон будет пробираться через заводские предместья Города Солнца. Они повернуты к зрителю длинными коридорами высоких заборов, старых пакгаузов и землистых цехов. На площади Борот расположен главный вокзал Города. Когда-то их было два, но позже направление с севера на юг угасло, зато с запада на восток усилилось настолько, что площадь Ворот, с находящимся на ней вокзалом, стала средоточием не затихающей и к ночи жизни Города Солнца. Здесь непрерывно на восток идут поезда, направляющиеся из Берлина, Парижа, Брюсселя, Праги в столицу бывшей империи счастья Москву. Раньше тут стоял старый вокзал, построенный в сороковые годы. Но когда он уже не справлялся с масштабами здешней жизни, его снесли и возвели новое здание, напоминающее гигантского краба, на многочисленных ярусах которого разместились десятки круглосуточных магазинов, кафе, залов ожидания и ресторанов.

Боги Города Солнца. Крестьянка

Площадь Ворот встретит вас двумя пирамидальными башнями-близнецами, по углам среднего яруса которых стоят восемь статуй часовых Города Солнца. Хранители Города вернулись на свое место недавно. В моем детстве их уже не было на башнях. Но я помню, когда знойными летними днями мы бесцельно слонялись по пыльным закоулкам Города Солнца, они все равно пугали нас своим присутствием. Некоторые из них лежали, поваленные набок, в огромных арках, что соединяли площадь с придворцовыми парками, располагавшимися с другой стороны башен. Над арками висели черные, покрытые копотью чугунные медальоны с барельефами паровозов и большими пятиконечными звездами в центре. Локомотив всегда был символом страны Счастья. Во многих фильмах моего детства он летит, огромный, во весь экран, к светлому будущему, а спереди не нем сияет красная пятиконечная звезда. Раньше в одном из парков за башней даже стоял детский паровоз с маленькими вагонами. Но мы в нем играли редко. Обычно там сидели какие-то хмурые мужики и что-то пили. Он весь был усеян окурками и пробками из-под бутылок, которые пестрым ковром лежали вокруг вагонов. В моем детстве над арками еще не висели металлические сетки, которые появились по всей длине выходивших на площадь дворцовых фасадов позже, когда их пышная лепнина начала понемногу осыпаться. Иногда она падала на головы случайных прохожих. Возможно, именно об этом предупреждал знак с первых врат страны Счастья. От площади Ворот в глубь Города уходят пять улиц. Первая ведет к западной стороне площади Ленина. Вторая – к улице Карла Маркса, пророка, создавшего Das Kapital, священную книгу общества Счастья. Третья уходит к улице Кирова, героя, который хотел стать метафизиком, но был убит другим метафизиком – Сталиным, в Ленинграде, другом священном городе страны Счастья. Четвертая улица ведет к гигантскому амфитеатру Дворца физической Культуры. Трибуны Дворца уходят под землю, поэтому его аркады величественны, но не столь высоки, как стены римского Колизея. Зато над каждой второй аркой амфитеатра помещается круглый медальон с изображением атлета. В погожий солнечный день их античные тела резвятся в облаках, плывущих над Городом Солнца. Пятая улица уходит из Города. Она ведет в заводские предместья, где начинается иной город, тот, которого не должен был видеть зритель, въезжавший в страну Счастья.

Фасады площади Ворот

Читать дальше