Юлия Белочкина - Все о Стамбуле

Существует легенда о том, что именно перед победоносным походом Константин принял христианство, поэтому положение новой веры укреплялось все более, а после окончательной победы над Лицинием в 324 году император издал акт о том, что христианство является единой истинной верой, а все прочие – заблуждение.

И эти гонения, в большей или меньшей степени, продолжались вплоть до знаменитого эдикта веротерпимости императора Галерия, принятого в 311 году. Согласно этому эдикту, преследования христиан прекращались, но взамен от них требовались молитвы за империю и императора. Подобный эдикт был вынужденной мерой в рассыпающейся империи, где было несколько правителей. В 313 году их было двое: Лициний властвовал над восточной частью, а Константин – над западными землями.

Политический и административный гений Константина проявился в переносе столицы империи. Сложилось множество сказаний и легенд, связанных с этим судьбоносным решением. Одна из них рассказывает о том, как Константин, расположившийся лагерем у Византия, где находился в тот момент его соперник Лициний, отправился на прогулку и прилег подремать в тени большого дерева. В сновидении ему явилась старая женщина в поношенных одеяниях и сказала: «Выбери меня!», после чего обратилась в прекрасную юную деву, которую Константин с охотой взял за руку. Константин решил, что таким образом ему дается знак, что Богу угодно, чтобы он возродил величие старого города.

Император всеми доступными способами старался ускорить строительство и заселение города. Чтобы привлечь в город представителей строительных профессий, он издал эдикт, по которому плотники, каменщики, живописцы и т. д. освобождались от многих повинностей, в том числе и от военной. Немало смекалки Константин проявил, чтоб переманить в город римскую элиту. Он издал сомнительной законности эдикт, согласно которому каждый владеющий недвижимым имуществом в городах империи обязан иметь хотя бы один дом в новом городе. Только при выполнении этого условия владельцы недвижимости могли завещать свое имущество, иначе оно отходило государству. Возможно, это политический анекдот, но известно, что Константин пользовался и традиционными способами привлечения людей: он приказал снабжать новоприбывших изрядными запасами хлеба, оливкового масла, вина и топлива.

В 328 году в городе была начата перестройка старых кварталов и возведение новых зданий, a 11 мая 330 года праздновалось открытие новой столицы. В тот же день был издан императорский эдикт о наречении города Новым Римом. Текст эдикта был высечен на мраморной колонне. С тех пор ежегодно 11 мая жители города отмечали «Праздник Нового Рима». Однако такое название не прижилось, возможно по самой утилитарной причине – неудобно, когда два города носят одно и то же имя. Поэтому в названии традиционно был увековечен создатель города, он стал называться Константинополем – городом Константина. В память об этом событии Константин велел отчеканить монету, на одной стороне которой был изображен он сам в шлеме и с копьем в руке, а на другой – фигура женщины с колосьями и рогом изобилия. (Православные и сейчас отмечают праздник посвящения Нового Рима Богородице как праздник «Обновление Царь-града».) Новый город Константин посвятил Деве Марии и воздвиг в ее честь стелу из красного порфира на пьедестале из белого мрамора. По легенде, между колонной и пьедесталом положили один из гвоздей, которыми был прибит к кресту Иисус, и крошки от знаменитых двух хлебов, которыми Спаситель накормил около пяти сотен алчущих.

Император Константин

Городу дано было муниципальное устройство Рима. Здесь был учрежден сенат, а непосредственное управление осуществлялось эпархом (в переводе с греч. – правитель, начальник). Он ведал всеми городскими делами и имел практически неограниченную власть, по своему усмотрению мог подвергнуть тюремному заключению или высылке любое лицо. Подобная система градоуправления, предусматривавшая вседозволенность назначаемых императором чиновников, впоследствии сильно повредила городу и государству, но в то время достойной альтернативы просто не существовало.

Хотя новая столица становилась центром христианской империи, для ее украшения были использованы лучшие памятники из Рима, Афин, Александрии. Из Дельф была доставлена восьмиметровая бронзовая колонна, служившая подножием золотого треножника в храме Аполлона, изображающая трех сплетенных змей. Из римского храма Аполлона была приведена колонна, которую увенчали статуей самого Константина, приветствующего восходящее солнце. Колонна Константина сохранилась и поныне и высится недалеко от Каналы Чарши (Большого базара). К сожалению, не сохранилась сама статуя Константина – она была разрушена во время землетрясения 600–601 годов. Сейчас эта колонна носит название Чемберлиташ. По приказу султана Мустафы II колонна была укреплена стальными обручами, а у основания – и камнями.

Добиваясь превращения новой столицы в крупнейший торговый порт Средиземноморья, Константин велел развернуть строительство причалов и торговых складов и всячески благоустроить гавань.

Граница основанного Константином города была обозначена земляным валом и стеной (сохранившиеся укрепления сейчас являются одной из наиболее интересных достопримечательностей Стамбула). В годы его царствования здесь были построены гигантский Форум (рыночная площадь, на которой возвышалась статуя Константина), императорский дворец, превратившийся в руины после падения Византийской империи (однако впоследствии Мехмед II решил восстановить прежний дворец, и он теперь известен как Сераль Топкапы – «Пушечные ворота»), цирк, два театра, множество общественных бань (терм), многоэтажных зданий с аркадами и восемь акведуков (водопроводов).

Смерть Константина Великого и его расплывчатое завещание – он не пожелал выбрать преемника, а оставил империю трем сыновьям и двум племянникам – послужили причиной кровавой усобицы.

Долгие века история Константинополя была практически историей христианства. Заняв господствующее положение при Константине Великом, христианство практически безболезненно пережило правление племянника Константина, Юлиана Отступника.

Взойдя на трон в 361 году, этот получивший эллинистическое образование юноша испытывал недоверие к теоретической части христианства, а уж к представителям культа имел стойкое отвращение. На это были свои причины. Его великий дядя совершил, по мнению многих аналитиков, существенную ошибку, допустив церковных иерархов к управлению государством.