Юрий Супруненко - Казань. Между Востоком и Западом

В 1774 году город занимают войска Е. Пугачева, а Кремль подвергается осаде. Мятежники оставили после себя горящую Казань, в пожаре погибла большая часть застройки и весь посад. Но открылась возможность для коренного преобразования, город начал расти во всех направлениях, в веерных и прямоугольных векторах. Центральной точкой оставался Кремль, от которого радиально отходили широкие улицы – Проломная (ныне Баумана), Спасская (последующие названия: Воскресенская, Чернышевского, Ленина, а ныне – Кремлевская), Арская. Другой направляющей линией застройки, согласно регулярному плану, стали Булак и озеро Кабан; параллельно им намечались улицы, среди них – Кирова (ныне Московская) в Закабанье. В 1820 – 1830-е годы Казань обогащается шедевром архитектуры того времени – зданиями Казанского университета; вступает в свои права классицизм и ампир. Новый план застройки города, разработанный архитектором Ф.И. Петонди, был утвержден в 1838 году и действовал до 1917 года.

С XIX столетия Казань становится полноправным промышленным, образовательно-культурным центром региона и уважаемым губернским городом России, через нее пошел главный торговый поток из Азии в Российскую империю. В 1758 году в городе открылась первая в России провинциальная гимназия, в 1771 году – первые медресе, в 1791 году начал действовать постоянный театр. Важным событием стало учреждение в 1804 году Казанского университета – третьего в России; так город обрел статус крупного научного центра. Уже во второй половине XIX века в городской инфраструктуре наблюдаются существенные изменения – появились газовое и электрическое освещение, конка и электрический трамвай, телеграф и телефон. Прелюбопытные строки в дневнике оставил о Казанском крае «дедушка русской революции» П.А. Кропоткин, посетивший Казань во время своего путешествия по Сибири и Маньчжурии в 1862 году. Цепкий и пристальный взгляд путешественника замечает многое. «Сама Казань не похожа на виденные мною губернские города; все они, кроме некоторых особенностей, во всем прочем совершенно схожи. Казань не то; во-первых, бросается в глаза, что город университетский: книжная торговля, типография, гимназия… Во-вторых, в Казани мостовые удивительно хороши для губернского города, на некоторых улицах очень порядочны, попадаются клочки торцовой (огромные шашки, между прочим). Затем иные дома очень милы – архитектура вовсе не губернская. Прибавьте к этому очень много древних… церквей. Кремль, высокая башня, остаток знаменитой осады, минареты, – следовательно, город своеобразен». К слову сказать, на рубеже XVI и XVII столетий в Казани была основана одна из первых в России типографий.

Другой путешественник, исследователь Внутренней Азии последней четверти XIX века Г.Н. Потанин, тоже посещал Казань. Ему было присуще тщательное описание быта и нравов народов, умение расположить к себе местных жителей и заслужить их доверие. Это проявилось у Потанина во время его плавания по Волге, которое он совершил в 1875 году, вскоре после возвращения из ссылки. Проницательный взгляд исследователя за короткое время пребывания среди казанских татар увидел ростки нового течения в их общественной жизни, предугадал позднейший расцвет татарской литературы. Как только «в местном обществе будут вызваны к жизни его творческие силы, это общество своим течением непременно увлечет с собою связанное с ним многочисленными экономическими нитями татарское общество… Но для этого нужно, чтобы общество само жило полной европейской жизнью». Небезынтересный комментарий, предостерегающий от изоляционизма и сепаратизма, куда иногда подталкивают националистически настроенные деятели, преимущественно религиозного толка.

Г.Н. Потанин

Со второй половины XIX века в городской архитектуре появляются элементы эклектики. Ярким примером такого здания является колокольня церкви Богоявления, построенная в 1897 году в так называемом псевдорусском стиле. Ее краснокирпичный массив виден издалека среди белокаменных строений. Высокое (около 62 м), стройное, многоярусное сооружение вроде бы и православного облика, но что-то в нем прочитывается чужеродное, специалисты видят в творении архитектора Г.Б. Руша элементы исламского, католического и даже иудейского зодчества. Сама же церковь, расположенная у подножья колокольни, выстроена за столетие до этого на пожертвования суконного фабриканта Михляева, того же, кто давал деньги на сооружение Петропавловского собора; у него, кстати, останавливался Петр I, отправляясь в Персидский поход. Вот такая эклектичная колокольня в окружении московского барокко.

Среди гражданских зданий появляются кирпичные и деревянные здания нового типа – зрелищные, торговые, учебные, промышленные, жилые. ХХ век открывается модерном и неоклассикой в архитектуре. Наиболее заметными образцами этого стиля служат: дом Мюфке (Казанское художественное училище – Авиационный институт – Технический университет; Маркса, 70), Дом Шамиля в Старо-Татарской слободе, здание Национального банка Республики Татарстан по ул. Баумана. Дом Мюфке напоминает терем и является одним из наиболее выразительных памятников начала века, к стилю дома подходил и образ жизни человека, не вписывавшегося в сложившиеся нормы, – будущего футуриста Д.Д. Бурлюка, который учился в этом художественном заведении.

Дом генерала Сандецкого. Архитектор К.Л. Мюфке

В целом, в начале ХХ столетия намечаются два типа городской застройки, принадлежащие двум национальным культурам. В верхней части, на территории современного Вахитовского района, располагалась русская часть исторической Казани. В забулачной части (Приволжский и частично Вахитовский районы), где преобладало татарское население, формировался уникальный ансамбль татарской архитектуры. Недалеко от старо-татарского поселения располагается Ново-Татарская слобода – место расселения ремесленного и рабочего люда из коренных жителей. Русская часть, в свою очередь, делилась на аристократическую и купеческую зоны и с другой стороны – на рабочие окраины без особых признаков благоустройства. Обеспеченные горожане могли себе позволить дома, ставшие знаковыми в городской архитектуре. Таким является здание Александровского пассажа(Кремлевская, 17), построенное в 1883 году по конкурсному проекту архитекторов В.В. Суслова и Н.И. Поздеева на средства зажиточного купца А.С. Александрова. Руководил строительством видный казанский архитектор Генрих Руш. В облике дома, кажется, присутствуют многие стили – романтизм, барокко, классицизм. Фасады оформлены многочисленными декоративными украшениями. Немало эклектических элементов и в интерьере – лепнина, зеркала, различные фигуры и маски. В средней части здания находится фонтан с бронзовой статуей-светильником женщины, держащей за руку ребенка. Подпись у основания фигуры долгое время вызывала фантастические рассказы, связанные с великим композитором Фредериком Шопеном. На самом деле все объяснялось прозаически – разгадкой стал автограф известного столичного бронзовщика Феликса Шопена. А обилие украшательств объяснялось тем, что это был свадебный подарок. В дальнейшем жена передала свое жилье в дар городу под музей, но планировка не подходила под выставочные залы, пришлось разместить в здании доходный дом, а позже кинотеатр. В 1977 году в части сооружения начались просадки из-за карстовых процессов под фундаментом. Долгое время пассаж пугал казанцев своим заброшенным видом, по перекрытиям лазили городские мальчишки. Ходили слухи, что под домом существуют ходы, ведущие в Кремль. После реставрационных работ здание привели в относительный порядок, и в нем разместились офисы и торговые учреждения.