Юлия Антонова - Замки и крепости Швеции и Финляндии

Крепость представляла собой высокую башню с помещениями для жилья и небольшую пристройку с огромным залом; во дворе, связанном с городом только одним входом, располагалось, как и положено, всё необходимое для приготовления пищи и ремесленных работ. Десятью годами позже здесь уже чеканили монеты – по самым скромным подсчётам, на этом производстве было занято от 50 до 100 человек, многие из которых являлись привлечёнными иностранными специалистами.

Неспокойные для Дании (а Мальмё в те времена являлся довольно крупным торговым центром этой страны) 1520-е гг. вынудили нового короля Фредерика I (1471–1533) задуматься о расширении крепости. Местные жители отказались признавать Фредерика своим правителем, и тот, потеряв к ним доверие, предпочёл снести соединяющие город с крепостью ворота – теперь попасть в укрепление можно было только с моря. Кроме того, Фредерик продлил крепостную стену на восток, окончательно отделив не только город от моря, но и замок от города.

Сказочное превращение из хмурой оборонительной крепости в роскошный королевский замок произошло в 1536–1542 гг., когда очередной правитель Дании Кристиан III (1503–1559) придал строению черты поздней готики и итальянского Ренессанса. Строительного материала было предостаточно: он появился в результате разрушения в годы Реформации шикарных каменных церквей и монастырей.

Один из залов Мальмёхюса

На самом деле возводить замок пришлось чуть ли не на пустом месте – в 1533 г. в ходе гражданской войны в Дании Мальмёхюс был практически разрушен. Кристиан решил тут же восстановить его, однако местные жители не слишком приветствовали подобную инициативу, прекрасно понимая, какие финансовые расходы она за собой повлечёт. Дабы переубедить своих граждан, король велел поселить военных в домах горожан – и, когда те начали жаловаться, монарх лишь с сожалением объяснил, что городу всё ещё требуется защита, а размещать солдат ему негде. Людям ничего не оставалось, кроме как согласиться на восстановление замка.

Оставить новый дворец совсем без обороны Кристиан, безусловно, не мог. Вокруг были вырыты обложенные кирпичом рвы, а на образовавшемся островке возвели четыре круглых орудийных башни, которые, по замыслу архитектора, должны были стать столь же высокими, как замок. Орудийные башни были главным звеном фортификационной системы: крепкие стены уже не могли защитить замок столь же хорошо, как прежде, поскольку развитие артиллерии требовало новой оборонительной тактики, основанной главным образом на артиллерии, способной поражать врага, приближающегося с любой стороны, на большом расстоянии.

Во внутреннем дворе Мальмёхюса выросли маленькие домишки – в частности, для кухни и пекарни; к замку был проведён водопровод – чистая вода позволяла живущим здесь защититься от разного рода эпидемий, коими город в то время буквально изобиловал. В самом замке главным стал так называемый Королевский этаж, под которым находилось ещё два помещения – одно из них для губернатора. Ближе к чердаку были построены комнаты для солдат и королевского двора. С тех самых пор Мальмёхюс начал служить резиденцией для королевских особ, устраивавших здесь громкие пиры, на которые нередко зазывались даже местные жители.

Точку в пышной жизни Мальмёхюса поставил мирный договор 1658 г., когда провинция Сконе в очередной раз (теперь уже окончательно – о чём, правда, воюющие стороны пока не знали) перешла от датчан к шведам, нуждавшимся в новых укреплениях своих границ. В 1662 г. вокруг замка выстроили четыре бастиона, существовавшие до этого сооружения оснастили орудиями – в общем-то, именно эти преобразования позволили городу стать единственным в провинции Сконе, выдержавшим четырёхмесячную осаду (а затем и атаку как с суши, так и с моря) датчан несколько лет спустя. Благодаря этому Мальмёхюс оказался сегодня старейшим сохранившимся ренессансным замком Скандинавии.

К XVIII в. непрерывные войны с Данией закончились, и шведы, полностью потеряв интерес как к городу Мальмё, так и к его некогда прекрасному замку, стали использовать все его сооружения как оружейные и продовольственные склады. Позднее здесь открыли тюрьму, просуществовавшую вплоть до 1909 г., после чего бастионы и укрепления за пределами замка уничтожили, разбив на их месте парк, а саму крепость отреставрировали и превратили в музей.

Похожей судьбой может похвастать чуть ли не каждый второй замок южной Швеции. Скажем, тот, о котором сейчас пойдёт речь.

Как и другие крепости этого региона, Ландскруна появилась в то время, когда южная оконечность Скандинавского полуострова принадлежала Дании. Кристиан III, решив дополнительно укрепить спорные территории, велел возвести здесь новые оборонительные сооружения, и продолжавшееся 10 лет строительство было начато в 1549 г. Замок с четырьмя квадратными угловыми башнями обнесли высокой стеной, а вокруг был вырыт ров шириной 70 метров.

Таким образом, Ландскруна изначально была задумана именно как крепость, а не пышный дворец с повышенной обороноспособностью. Она даже не была приспособлена под проживание, хотя в 1589 г. местный губернатор и приказал пристроить к крепости небольшой жилой флигель.

Одновременно Ландскруна становится эстафетной палочкой в битвах шведов и датчан за эти земли: в 1644 г. она оказывается в руках шведов, но лишь на год. После Роскильдского мирного договора в 1658 г. она вновь переходит к шведам. На сей раз шведы не теряют времени даром: в 1667 и 1675 гг. в Ландскруне проходят строительные работы, в результате которых крепость становится самым современным бастионом Скандинавии.

Однако уже год спустя новая война между Данией и Швецией достигает Ландскруны. За оборону крепости отвечает шведский полководец Хиеронимус Линдеберг, окружённый 1600 высококвалифицированными и преданными ему солдатами. Датчане начинают осаду крепости и несколько дней буквально осыпают её пушечными ядрами. И тут – к удивлению всех – Линдеберг отдаёт приказ о капитуляции. Датчане входят в цитадель, которая с этого момента становится важнейшим оборонительным пунктом южного соседа Швеции.

За сдачу Ландскруны, расцененную как государственная измена, Линдеберг предстал перед военным трибуналом – никто не мог понять, почему комендант сдал мощнейшую крепость вместо того, чтобы «бороться до последнего солдата». В своё оправдание Линдеберг лишь говорил, что пожалел жену: дескать, оглушающий шум разрывавшихся снарядов действовал ей на нервы, и она, не в силах вынести его, вынудила мужа капитулировать.