Дмитрий Янчевецкий - У стен недвижного Китая

Инженер Гиршман так рассказывал мне о своей деятельности и о своем детище – железной дороге:

– Я приехал в Порт-Артур в мае 1898-го, и 28 мая мы уже начали делать первые изыскания. Работы мы повели с двух концов: от Артура на север и от Телина на юг. На севере мы начали работы по постройке в сентябре 1898 года, а на юге – в апреле 1899-го. В октябре 1899 года наш железнодорожный путь доходил до Ляояна, а в ноябре – до Мукдена. Я горжусь тем, что мне удалось побить железнодорожный рекорд на быстроту постройки: в этой полудикой стране, в которую все материалы приходилось привозить извне, мы выстроили 550 верст пути в 13 месяцев. За это время было произведено земляных работ свыше, чем на 1 миллион кубических сажен. Вынуто около 100 000 кубов скалы. Построено свыше 500 мостов. Каменных мостов поставлено свыше, чем на 15 000 кубов.

Во время постройки дороги я старался поддерживать наилучшие отношения с мукденским цзянцзюнем, со всеми китайскими чиновниками и населением. Китайские власти всегда оказывали мне и всем строителям дороги полное содействие. Простой народ также относился к нам совершенно дружественно. Поэтому, когда вспыхнули беспорядки, я просил всех инженеров – начальников участков по возможности оставаться на своих местах и не отдавать дороги. Я до последней минуты надеялся, что мы удержим за собой дорогу, и до последнего дня уговаривал китайских чиновников поберечь дорогу. 22 июня с последним поездом я уехал из Ляояна в Порт-Артур, а на другой день боксеры напали на дорогу и стали разрушать ее на всем протяжении от Хайчена до Телина. Однако наши инженеры и все железнодорожные служащие и чины Охранной стражи с честью исполнили свою обязанность хранить дорогу. Они отдавали боксерам пядь за пядью, отстаивали дорогу до последней возможности и только тогда бросали ее, когда уже нужно было спасать не дорогу, а свою жизнь. Потому на нашей линии так много жертв среди служащих. Каждый выполнил свой долг до конца. Я все надеялся, что гроза пройдет мимо и наша дорога останется в целости, но события сложились иначе.

На нашей линии от Порт-Артура до Телина, из 489 верст пути боксеры разрушили около 275 верст. Сперва была разрушена северная часть: от Телина до Хайчена. Все станции и железнодорожные дома для служащих разрушены. Мосты сожжены. Шпалы вырыты и унесены. Рельсы большей частью валяются на полотне железной дороги. Позже была разрушена линия между Хайченом и Ташичао и возле Кайчжоу. Работы по восстановлению были начаты мною еще 16 июля, и ныне исправлено около 100 верст, благодаря чему представилась возможность подавать санитарные поезда Красного Креста для приема больных и раненых уже на 15 верст за Хайченом. Из 1600 вагонов разрушено, сожжено и попорчено около 700 вагонов, в целости сохранилось около 900. Из 60 паровозов в руки боксеров попало 17, из них 11 находятся в Ляояне.

Паровозы сильно попорчены, но есть надежда на их исправление. В нашем распоряжении находятся 43 паровоза, совершенно годных к действию. Паровозы и вагоны будут исправляться своими средствами, на наших мастерских. Мы немедленно приступаем к восстановлению всего разрушенного пути. Работы будут вестись с разных пунктов. Работы у Хайчена и Ляояна уже начаты. Стоимость исправления каждой версты обойдется от 4 до 5 тысяч рублей. Вся работа, вероятно, будет стоить от 6 до 8 миллионов. Весь пострадавший путь я надеюсь исправить в 6 месяцев, а установление правильного движения поездов по железной дороге, благодаря восстанию боксеров, отсрочивается приблизительно на 1 год. Сколько железнодорожных служащих погибло во время этих смут – еще не выяснено окончательно. Не досчитывают очень многих. Не считая многих раненых, пока удостоверено 15 убитых. Много пропавших без вести. Станция Суетунь вся вырезана. О бедном инженере Верховском я не имею никаких известий.

Широкая Мандаринская грунтовая дорога, глубоко прорезанная колеями и ухабами, по которым мы ехали, несколько раз подходила к полотну железной дороги. Если бы не рельсы, которые валялись иногда вдоль насыпи, то трудно было бы признать, что здесь пролегала железная дорога. Шпалы были расхищены и сожжены. Насыпь разрыта и обращена китайцами в проселочную дорогу. Телеграфные столбы и все мосты уничтожены. Вместо железнодорожных зданий виднелись обгорелые остовы стен и труб. Попутные деревни, разграбленные китайскими солдатами и боксерами при приближении русских, были покинуты жителями. Встречались дымившие пожарища и трупы китайцев. В одной деревне я увидел туловище убитого китайца, ноги которого валялись в другой деревне. Каким образом ноги ушли от своего владельца в соседнюю деревню – не знаю. Единственными живыми обитателями этих богатых просторных маньчжурских сел и деревень были одни пугливые собаки и молчаливые степенные свиньи.

Насколько в Печилийской провинции китайские деревни были скучены, сжаты, тесны и бедны, настолько в Маньчжурии села китайцев и маньчжур раскинулись широко и привольно. Широкие улицы, просторные усадьбы, большие дворы, крепкие поместительные дома, построенные из кирпича, а не мазанные из глины и соломы – как в Чжили. Видно было по всему, что в Фыньтенфу – Южной провинции Маньчжурии – жило привольное и зажиточное торговое население.

Всюду попадались постоялые дворы, бобовые и ханшинные заводы, лавки, амбары, склады. Переночевав на одном заводе в Янтае, утром 22 сентября мы приехали в Мукден, занятый русскими войсками.

В глубокой древности «Священный город» Мукден, под именем Шэньян, принадлежал китайцам. В 1626 году маньчжурский хан Тайцзу завоевал Шэньян, дал ему маньчжурское название Мукден, т. е. «Священный», и избрал этот город для своей столицы.

В окрестностях Мукдена воздвигнуты две великолепные усыпальницы: Чжаолин, в которой погребен основатель Маньчжурской династии Тайцзу, и Фулин, в которой покоится прах Тайцзуна, отца основателя династии.

Со времени существования Маньчжурской династии Цинов никогда ни одно иностранное войско не подходило к Мукдену н не тревожило своим появлением вечного сна великого Тайцзу и его отца. Японцы во время войны с китайцами могли дойти только до Аньшаньчжаньских высот, были здесь разбиты китайцами и не решились более углубляться в дебри Маньчжурии.

«Священная столица» Маньчжурии, до сих пор еще называемая так китайцами – «Шэньцзин», в 1900 году впервые была завоевана русскими войсками и впервые лишилась своей свободы и покоя за 275 лет.