Фердинанд Врангель - Путешествие по Сибири и Ледовитому морю

На плоскую крышу насыпается земля. Внутреннее убранство бывает следующее: в углу стоит якутский чувал, род камина, сплетенного из ивовых прутьев и обмазанного внутри и снаружи глиной. Трубу заменяет сделанное в крыше отверстие. С некоторого времени стали, однако, устраивать настоящие русские печи из битой глины и проводить трубы сквозь кровлю. Смотря по пространству хижины и потребности хозяина, ставятся одна или две низкие перегородки для отделения спальни; остальная часть хижины заключает в себе кухню, рабочую и гостиную, обставленную довольно широкими скамьями, которые покрываются оленьими кожами. По стенам развешивают разную домашнюю утварь, ружья, стрелы, луки и т. п.

Два окна в квадратный фут, а иногда и менее, кое-как освещали бы хижину, если бы в них вставлены были стекла, но заменяющие их летом рыбьи пузыри (обыкновенно из налима), а зимой льдины в шесть дюймов толщины едва только пропускают дневной свет. С одной стороны дома пристраиваются сени, к которым примыкает амбар, сложенный из тонких бревен. В сенях обыкновенно делается очаг. Все дома расположены окнами к югу. Как возле дома, так и на крыше устроены бывают вешалки для сушения рыбы, а у амбара стоит конура, где во время жестоких морозов укрываются собаки, при меньшем холоде обыкновенно лежащие перед домом; они привязаны к длинному ремню и зарываются в снег.

Заборов почти нигде нет. Так вообще строятся здесь дома, без всяких правил, по произволу хозяина. До бань жители не большие охотники, и во всем Нижне-Колымске нашли мы одну общественную баню, и та была в самом неисправном состоянии.

Опрятность в жилищах и одежде можно видеть только у богатых, жены которых носят рубахи из бумажной материи и холста. Обыкновенные рубахи (парки) шьются из мягких оленьих шкур, спереди открытые, и надеваются шерстью внутрь; наружная сторона выкрашена ольховой корой в красный цвет и опушена по низу и рукавам тонкими бобровыми ремнями или кожей речной выдры, которая покупается довольно дорого у чукчей. Из оленьей шкуры шьют и нижнее платье. Поверх рубахи надевают камлею, из ровдуги, которая от дыма становится желтой. Камлея закрыта спереди и сзади; к ней пришит капюшон, накидываемый на голову при выходе из двора.

Зажиточные люди носят дома китайчатые камлея. На ноги одевают род башмаков (калипчики и аларчики) из темной юфти или черного сафьяна, которые пришиваются к голенищам, сделанным из жесткой оленьей кожи, и вышиваются разноцветными шелками, даже золотом. Два длинных ремня, прикрепленных к каблуку, обхватывают ногу крестообразно. Меховая шапка острая кверху, так широка и высока, что может покрывать лоб и щеки; кроме того, для щегольства и большего тепла надеваются налобники, наушники, наносники и набородники; особенно налобник вышивается разноцветными шелками и золотом. При входе в комнату шапка снимается, а налобник остается несколько времени, как будто напоказ.

Во время поездок сверх всего платья накидывается еще кухлянка – широкая, из двойного меха сшитая камлейка с капюшоном; к рукавам приделаны большие рукавицы, у которых под низом разрез, чтобы иногда, в случае надобности, можно было просунуть руку и опять тотчас спрятать ее от холода. Вместо домашних сапог надеваются получулки или носки из кожи молодого оленя (чижи), а сверху торбасы, или теплые сапоги. В такой одежде можно долго выносить самый сильный мороз. На кушаке висят большой нож, маленькая гамза (медная или оловянная трубка), с коротким, вдоль разрезанным и ремнями связанным чубуком и кошель, где лежат огниво и табак, из экономии смешанный с мелко наскобленным лиственным деревом. Здешние русские курят подобно всем северным азиатским народам: вбирают в себя дым и выпускают потом из носа, отчего приходят в беспамятство, которое бывает иногда так сильно, что они, сидя перед чувалом, без чувств падают в огонь. Впрочем, много рассказывают они о приятностях такого опьяняющего курения и уверяют, что оно весьма согревает в большие морозы.

Одежда женщин отличается от мужской преимущественно тем, что состоит из легчайшей кожи, а у богатых из какой-нибудь бумажной или шелковой матери с отложным воротником из собольих или куньих хвостов; бедные довольствуются оленьими выпоротками. Замужние женщины повязывают обыкновенно голову бумажным или шелковым платком; иногда надевают и колпаки, под которые, по русскому обычаю, подбирают волосы; незамужние заплетают их в длинные косы и, сверх того, когда в наряде, носят повязки на лбу. Праздничное платье очень похоже на то, какое лет за 50 носили наши купчихи; чем цветнее и пестрее шелковая материя и чем блестящее и длиннее серьги, тем красивее почитается наряд. Купцы, приезжающие на ярмарки, умеют здесь пользоваться, сбывая на берегах Колымы за дорогую цену такие платья, которые даже в Якутске вышли из моды.

Желая иметь понятие об образе жизни прибрежных колымчан, надобно несколько времени прожить с ними: следовать за ними из зимних изб в летние балаганы; плавать с ними в карбасе или в ветке по быстрым рекам; взбираться верхом или пешком на скалы; прокладывать дорогу через густой лес; в жестокие морозы и метель носиться на легкой нарте, запряженной борзыми собаками, по бесконечной тундре, – словом, необходимо ни в чем не отставать от них. Такова была жизнь наша в продолжение почти трехлетнего пребывания здесь; мы жили в их обществе, одевались так же, как и они, питались их вяленой рыбой и разделяли с ними все неудобства здешнего климата при крайнем недостатке в потребностях всякого рода, что все дает мне возможность представить верное изображение жизни в Нижне-Колымске, а – за исключением немногих местных обстоятельств – она одинакова по всем берегам Колымы.

Начнем с весны. Рыбная ловля, как я уже заметил, важнейшая отрасль здешней промышленности; все существование обитателя зависит от нее. Но мы увидим впоследствии, что Нижне-Колымский острог стоит на самом невыгодном месте для рыбного промысла, и потому жители должны отправляться в другие места за пищей. Лишь только наступает весна, они оставляют жилища и вдоль берегов реки отыскивают место, где с большой поспешностью устраивают балаган и подготавливают все необходимое для рыбной ловли. Многие из нижнеколымских мещан имеют в окрестностях при устьях речек (виски) маленькие дачи, куда разъезжаются еще в апреле, чтобы все заблаговременно устроить, и в половине мая, когда купцы, возвратившись с ярмарки, бывающей в Островной на Малом Анюе, собираются обратно в Якутск, все местные жители спешат на свои летовья, и в остроге остаются только казацкий сотник с двумя караульными в канцелярии, священник с причтом и несколько голодных семейств, которые не в состоянии следовать на общий промысел.