Степан Макаров - «Ермак» во льдах

Заканчивая настоящее письмо, я могу выразить сожаление лишь об одном: Ваше высокопревосходительство относитесь с доверием к мнениям инженеров и некоторых других лиц, но в мои знания дела, которое я веду, Вам решительно не угодно поверить. Вы считаете весь проект худо обдуманным и еще хуже исполненным, между тем как, если Вам угодно было сравнить мои первые представления с последующими фактами, то Вы увидели бы, что в этом необыкновенном деле удалось почти все.

Ошибка была лишь в определении местного давления, оказываемого полярным льдом. Тут я должен был обосновать мои расчеты на предположениях, но только опыт мог дать должное указание; но, как только мы его получили так сейчас же дело перешло в руки комиссии.

Представьте себе, что при постройке Либавского порта, как только обнаружилось бы какое-нибудь затруднение, назначили бы независимую от Вас комиссию; произошло бы то же самое, что и с «Ермаком». Комиссия нашла бы целые сотни ошибок и в общем и частном, ибо нет такого дела, которое нельзя бы было раскритиковать, в особенности если критикующий соединяет в себе невежество с безграмотностью. К счастью для Вас, доверие к Вам не поколебалось, и начатая работа продолжается.

Заключения Совещания под председательством Вашего высокопревосходительства будут иметь решающее значение для совершенно нового дела, которое я начал и польза которого реально уже сказалась за последние две зимы. Дело это может дать крупные результаты и для коммерции и для науки в будущем, если мне дана будет возможность продолжать его по той программе, которая была намечена мною в моей первой лекции в Мраморном дворце.

Оспаривавшиеся многими мои предположения относительно возможности ломки полярного льда подтвердились, и теперь, когда есть все для этого дела, будет непростительно бросить его, недоделав и оставив иностранцам воспользоваться нашими русскими открытиями, каким образом следует приступить к исследованию Северного Ледовитого океана.

Совещание пришло к заключению, что желательно, чтобы ледокол «Ермак» по перестройке, не подвергая себя опасности новой пробы в полярных льдах, в этом же году осенью открыл свои действия в Балтийском море.

Если постановление это относится до осени, то я против него ничего не имею, ибо ледокол будет готов так поздно, что не представится возможности осуществить пробу в подходящих обстоятельствах. Общий смысл журнала таков, что вообще ледокол «Ермак» не следует посылать в Ледовитый океан. Против такого мнения я считаю обязательным высказаться, ибо оно идет в разрез со всем прошлым ледокола «Ермак». Когда в минувшем году после пробного плавания ледокола в Ледовитом океане выяснилось, что корпус его недостаточно прочен для плавания в этих местах, то назначена была комиссия под председательством контр-адмирала Бирилева для выяснения вопроса о том, что сделать с ледоколом, чтобы он был годен для работы в Ледовитом океане.

Ввиду разномыслия между этой комиссией и мною было по высочайшему повелению образовано настоящее особое совещание для выяснения того же вопроса. Совещание это образовало подкомиссию из инженеров для выяснения того же вопроса. После больших трудов вопрос о том, как приспособить «Ермак» к плаванию в Ледовитом океане, был решен.

Таким образом, все время идет дело о приспособлении «Ермака» к плаванию в Ледовитом океане, и теперь это приспособление производится. С этой целью у ледокола снимают нос, винт и носовой частя его придают известную форму.

Если «Ермак» не требовался бы для Ледовитого океана, то у него надо было оставить носовой винт, который в Балтийском море был полезен. Во льдах Карского моря ледокол еще испытан не был, а потому, если бы ледокол назначался только для плавания в Балтийском и Карском морях, то следовало бы повременить с переделкой носовой части, в особенности если ограничить работу его в Карском море тем временем, в течение которого могут следовать по Карскому морю обыкновенные пароходы.

Ледокол стали переделывать, потому что он не соответствовал плаванию в самых тяжелых льдах Ледовитого океана. Испытание будет менее строгое, если ледокол пойдет в Карское море; но теперь, как и в прошлый раз, я ищу условий строгого испытания своей работы и прошу разрешения идти в самые тяжелые льды Ледовитого океана.

На основании вышеизложенного прошу, чтобы на лето 1901 г. было назначено пробное плавание ледокола «Ермак» во льдах Ледовитого океана и предоставлено было мне, как и прежде, в зависимости от того, что окажется или ограничиться описанием той земли, которую в плавании мы видели, или же продвинуться к северу, насколько то окажется возможным в пределах благоразумия.

Что касается заявления статского советника Конкевича о том, что в минувшем году обнаружено неудовольствие вольнонаемной части экипажа вследствие неопределенности предстоящего плавания, то по этому поводу я могу дать следующее разъяснение.

Во время первого пробного плавания никто претензий не заявлял, а по возвращении в Ньюкасл 6 кочегаров в 2 масленщика пожелали взять расчет, на что командир охотно согласился. Никто из более развитых людей не пожелал оставлять ледокол, и никто не возбуждал вопроса о страховании жизни или иных гарантиях.

Во время пробных плаваний опять никаких претензий никто не заявил, и даже когда, после полученной пробоины, я взял курс на норд, настроение у экипажа было самое бесподобное. Все они знали, куда мы идем, ибо я лично всей команде по карте рассказываю план нашего плавания и не делал никаких секретов относительно моих намерений.

Вашему Императорскому Величеству по всеподданнейшему докладу моему 16 XII 1899 г. благоугодно было соизволить на приведение в исполнение принятого особым совещанием по ледоколу «Ермак» постановления о желательности произвести перестройку в Англии на заводе «Армстронг, Витворт и К°» в течение лета настоящего года; ввиду предстоящего в конце сентября сего года плавания совещание вменило себе в обязанность ныне же обратиться к рассмотрению второго из возложенных на него вопросов относительно тех задач, кои надлежит определить для деятельности ледокола «Ермак» после выполнения проектированных изменений его корпуса. В состоявшемся по сему предмету заседании принимали участие Авелан, Макаров, Конкевич и, как эксперт, начальник бывшей гидрографической экспедиции для изучения устьев сибирских рек и Карского моря – полковник Вилькицкий.