Роберт Фалкон Скотт - Дневники полярного капитана

Около 4 часа 30 минут мы подошли к группе из шести или семи низких плосковерхих айсбергов высотой около 15 или 20 футов. Они такие же, как на Земле Короля Эдуарда, и, возможно, пришли оттуда. Три из них похожей формы, плосковерхие с прямыми перпендикулярными стенками. Другие – с нависающими карнизами, и у части из них покатые края. За айсбергами открытой воды не было видно, а потому нельзя было понять, что нас ждет дальше.

Положение неожиданно опять изменилось к лучшему. По обе стороны от нас все еще есть большие льды, но бугров на них немного; на поверхности их есть лужи, и проходы между ними наполнены салом; толстый лед встречается редко. Разница удивительная.

Тяжелый лед и огромные айсберги чрезвычайно нас встревожили, казалось, что судну через них не пробиться. Воображение рисовало и возможность продолжения дрейфа дальше на север, и пребывание в ледяном плену до более позднего времени года. Но то, что теперь лед вокруг нас едва ли толще 2–3 футов, – огромное облечение. Точно освободились от ужасного заключения!

Эванс сегодня дважды предлагал остановить машины и выждать, а мне трижды пришлось усомниться, нужно ли продолжать путь. Если обстановка и дальше останется без изменений, мы, понятно, будем несказанно рады, что упрямо шли вперед, сколь бы безнадежным это ни казалось. Сохранится это положение или нет, но все же радостно, что мы оставляем за собой пройденный лед…

Видел двух морских леопардов [15], неторопливо плывущих подо льдом. Они очень красивые и гибкие.

Попросил лейтенанта Пеннела составить карту плавучих льдов. Я все больше убеждаюсь, что выдавленные гряды большей частью образуются из-за прохода айсбергов через сравнительно молодой лед. Выдавленная гряда на встреченном нами вчера плосковерхом айсберге достигала 15 футов…

Сегодня утром видел императорского пингвина. Но когда я попытался его поймать, у борта вынырнул кит, описанный Уилсоном, с острым спинным плавником. По моей оценке, высота этого плавника была четыре фута.

Приятно смотреть, как ныряют снежные и антарктические буревестники. Вода смывает со льдин Euphausia – маленьких креветок, которыми питаются морские птицы. Антарктические буревестники ведут себя довольно робко.

Список прозвищ моих спутников.

Эванс – Тедди;

Уилсон – Билл, дядя Билл, дядюшка;

Симпсон – Солнечный Джим;

Понтинг – Понко;

Кэмпбелл – Помощник, Господин помощник;

Пеннел – Пенелопа;

Ренник – Парни;

Боуэрс – Пташка;

Тэйлор – Гриф и Кейр Харди;

Нельсон – Мэри и Бронте;

Черри-Гаррард – Черри;

Райт – Сайлас, Торонто;

Пристли – Раймонд;

Дэбенхэм – Дэб;

Дрейк – Фрэнсис;

Аткинсон – Джен, Хелмин, Атчисон;

Оутс – Титус, Солдат, Фермер;

Левик – Тоффарино, Дружище;

Лилли – Лисли, Геркулес, Лизи.

Вторник, 20 декабря .

Полдень. 68°41′ ю. ш., 179°28′ з. д. Хороший ход S 36 W 58; мыс Крозье S 20 W 563.

Благоприятные условия продержались вчера до полуночи. Мы без особых затруднений переходили из одного разводья в другое. К 9 часам прошли вдоль западной кромки большого скопления толстого льда.

К 8 часам утра подул западный ветер, и лед начал смыкаться. Продвигались с трудом, а потому решили остановить машины и ждать, пока лед снова раскроется. Боюсь, до открытой воды еще далеко. Видно, снова понадобится терпение.

Вечером того же дня. Ветер перешел на WSW и дует с силой почти шесть баллов. Мы спокойно стоим у края ледяного поля; перед нами, по ветру, 200–300 ярдов открытой воды.

Почти весь день небо было чистое, облака появлялись лишь изредка: низкие слоистые и перистые. Лед закрылся. Надеюсь, он снова раскроется, когда ветер ослабнет. Позади нас очень много открытой воды.

Мы несколько часов провели на льду, упражняясь на лыжах, что всегда доставляет нам удовольствие. Главная наша забота теперь – уголь; мы его изводим страшно много. С тех пор как мы вошли в полосу льдов, мы прошли 240 миль. Измерение лотом показало 1804 сажени. Прошлой ночью температура была 20° [–7°C], а весь день держалась на 2–3° ниже точки замерзания. Для лыж погода сегодня очень хорошая.

Среда, 21 декабря .

68°15′ ю. ш., 179°11′ з. д.

Утром ветер все еще задувал, но перешел к юго-западу. Небо обложное; очень холодно. Сейчас сквозь тучи проглядывает солнце, ветер ложится, и вообще погода улучшается. Ночью нас сносило к двум большим айсбергам, и перед завтраком мы оказались в опасной близости к одному из них. Но если нам удастся продвинуться на юго-восток, мы, кажется, попадем на открытую воду.

В полдень – 68°25′ ю. ш., 179°11′ з. д.

Мы развели пары и снова двинулись вперед. Пришлось пару раз потерять минут по двадцать, чтобы пробиться через труднопроходимые льды, но все идет к тому, что наше положение скоро улучшится.

Понтинг снял несколько прекрасных фотографий, а Уилсон сделал несколько прелестных рисунков льдов и гор; описание нашего плавания во всяком случае не будет иметь недостатка в хороших иллюстрациях. Между нами, оказывается, много талантов по этой части.

Дэй, Тэйлор, Дэбенхэм и Райт участвуют в работе по описи айсбергов и льдов, которые нам встречаются

5 часов дня. Ветер юго-западный, сейчас немного подутих. Утром мы прошли 2,5 мили, а потом снова застряли. Теперь мы довольно далеко от опасных айсбергов. Но некоторые из них остаются с подветренной стороны, и хотя до них уже далеко, они все-таки делают наше положение небезопасным. О, как раздражают бесконечные задержки, хотя бы и без расходования угля! Нас относит на северо-восток. Все это очень огорчительно. Не люблю гасить топки, когда вокруг айсберги.

Уилсон обошел ледяное поле, желая поймать нескольких пингвинов, и для этого лег ничком на лед. Мы видели, как птицы к нему подбегали, потом в нескольких футах от него поворачивались и обращались в бегство. Он говорит, что они бежали к нему, пока он пел, и убегали от него, как только он умолкал. Это все были годовалые птицы и казались необыкновенно пугливыми; их, по-видимому, влекло к судну смешанное чувство любопытства и боязни. Они очень симпатичные и ужасно смешные. Каждый раз, когда мы начинаем петь, они несутся к нам. Мы поем специально для них. Теперь часто можно увидеть нескольких полярников, сидящих на юте и горланящих песню. Исполнители всегда окружены толпой восхищенных пингвинов Адели. Мирз нравится им больше всех – у него хороший голос. Он утверждает, что гимн «Боже, спаси короля» заставляет пингвинов снова бросаться в воду, и, действительно, это часто случается.