Михаил Венюков - О современном состоянии современных сил и средств Японии и Китая

Остановимся, мм, гг., на этих политических данных относительно средне-азиатских владений Китая и обратимся к собственно-военным подробностям относительно всего степного края, причисляемого на картах к Небесной Империи. Я уже упомянул, что силы китайцев были тут всегда невелики; в самом деле, если рассмотреть росписание отрядов в Монголии, Чжунгарии и Турксетане и исключить илийский оазис, то откроется, что на каждые 100 квадратных миль было едва ли 20 солдат, и притом каких? плохо-вооруженных, недисциплинированных, дурно содержимых и приобыкших более заниматься торговлею и земледелием, чем военным искусством. Вот это росписание в том виде, как оно было до начала дунганского восстания:

Илийский край, под начальством цзянь-цзюня в Кульдже:

Тянь-шанские лини, северная и южная; цзянь-цзюнь в Урумци:

Значительная часть этих людей была размещена малыми партиями на постах и, следовательно, могла быть всегда захвачена инсургентами, как то и случалось в действительности. Число таких постов было, например, около Кашгара 16, около Яркента 16, около Аксу 12 и проч. Кроме того, хотя солдаты почти все считались конными, но по большей части не имели лошадей; а между тем, в степях конница – необходимость: иначе неприятеля не настигнешь. У нас, когда гонялись за Кенисарою, то посылали казаков даже о-дву-конь; китайцы же едва ли и половину своего воинства могли посадить на седло, Порядочной артиллерии, ракетных команд, подвижных магазинов и т. п. также, разумеется, не было. Крепостцы, в которых содержались гарнизоны, были ничтожны в фортификационном смысле.

Этим я мог бы, мм. гг., заключить нашу сегодняшнюю беседу, если бы, желая дать хотя общее, но, по возможности, всестороннее понятие о соседних нам частях Китая, не чувствовал надобности утрудить внимание ваше некоторыми подробностями топографическими, именно о дорогах, ведущих из Срединного Царства к нашей границе. Я уже заметил, что по этим дорогам скорее можно ожидать движения от нас в пределы подвластных Катаю земель, чем обратно; следовательно, тем любопытнее нам знать эти пути. Общее их свойство, на которое я хотел бы обратить особенное внимание ваше, состоит в том, что чем они восточнее, тем удобнее для движения войск (за редкими исключениями), ибо, с удалением на запад, Средняя Азия становится все пустыннее и пустыннее. Вот эти дороги:

1. От устья Тумень-улы чрез Хунь-чунь к Нингуте и оттуда в Гирин, дорога колесная, хотя, по китайскому обычаю, плохая; проходит долинами между гор и частью по горам, богатым лесами. Население вдоль дороги оседлое, хотя негустое.

2. От устья Суйфуна вдоль по этой реке и потом через горы в Нингуту: те же особенности.

3. От устья Мурени вдоль по этой реке опять в Нингуту, вьючная дорога, с редким населением.

4. От берегов Усури по рекам Шибхулипу, Думани и Нору – тропинки, ведущие в Сань-син.

5. От станицы Михайло-Семеновской на Амуре по Сунгари до Гирина – путь удобный для пароходов. От устья Хурхи можно ехать в Гирин и прямо, сухим путем, по населенной стране, колесною дорогою. По Хурхе в Нингуту есть только лодочный путь.

6. От Айгуна через Мергень, Цицикар, Бедунэ в Гирин же – почтовая дорога, хорошо населенная и теперь нам подробно известная.

7. От Айгуна через Цицикар же или Бедунэ прямо к Пекину, через восточно-монгольские аймаки – колесные пути.

8. С Аргуни, именно от Цурухайту, плохая колесная дорога, по горам и лесам в Мергэнь.

9. Оттуда же, и такая же, хотя и считающаяся от Хайлара почтовою, дорога в Цицикар.

10. С Аргуни же, именно от Абагайту, мимо озер Далай и Буир и потом вдоль последних отклонов Хингана – дорога степная, но еще богатая водою и травами.

11. От караула Цаган, Улуевскою степью, через Кэрулюн и потом почти прямо по меридиану – кратчайшая дорога из наших владений в Пекин; относительно травы и воды, впрочем, менее удобная, чем предидущая.

12. Дорога с верхних частей Онона через верхние же части Кэрулюна и потом степью в Ду-ши-кхэу и далее в Пекин – вьючная, бедная вфлою, на севере и юге гористая.

13. Кяхто-калганские пути, через Ургу, в числе трех или четырех, все вьючные, бедные водою и травами. По нужде можно иметь двухколесные повозки, но не тяжелые, ибо много песков. Особенно почтовая дорога на Саир-усу и длинна, и богата песчаными степями.

14. Вьючная тропинка из Тункинского края на озеро Косогол и оттуда по реке Селенге.

15. Вьючная дорога из Минусинска через Саян и Танну в Улясутай. Воды, травы и дров в северной половине довольно; южная степь, впрочем, тоже не безводная.

16. От караула Суок, на Алтае, в Кобдо и Улясутай, дорога гористая, степная и нам хорошо известная.

17. Вьючная дорога с поста Чингистая на Черный Иртыш.

18. Вьючные же от озера Зайсана по Черному Иртышу в Кобдо.

Все четыре последние дороги в Улясутае выходят на одну, идущую далее, к станции Саир-усу и Калгану. Это самые длинные степные пути, которые никогда не будут важными в торговом отношении, как бы того желали некоторые. Войска по ним могут ходить только мелкими партиями и лишь с вьючным обозом.

19. От развалин Чугучака на Кур-кара-усу, Урумци и Хами дорога степная, но в большей части протяжения удобная для езды на колесах и более населенная, чем все предидущие, за исключением №№ 5-го и 6-го.

20. Дороги из Семиреченского края через проходы в горах Алатау: Уйген-таш вьючная и Алтын-имель – плохая колесная.

21. Из Верного и укр. Илийского в Кульджу вдоль подгорий и по степи – три пути вьючных и даже колесных.

О путях через Небесный хребет я не буду распространяться, потому что все они плохие горные тропинки и лежат скорее в наших владениях, чем в китайских, а потому не принадлежат к предмету наших бесед.

Из европейских синологов занимались собиранием сведений о военных силах Китая главнейше Уэд, Дерби и наш о. Иоакинф. По разновременности их работ самые данные их не сходятся, как то и естественно. Следующая таблица переведена с китайского Уэдом, теперешним английским поверенным в делах в Пекине.

³ Цян-фын-ин, передовой корпус составляет часть пекинского гарнизона состоит из маньчжуров и монголов, выборных из всех 8-ми знамен. В Пекине содержит караулы у ворот дворца, а в походе составляет авангард.

Ху-кьюн-ин – манчжуры и монголы всех 8-ми знамен, стрелки и кавалеристы в Пекине служат за рассыльных, а не войне за фланкеров.