Всеволод Овчинников - Калейдоскоп жизни: экзотические, драматические и комические эпизоды личной судьбы ветерана журналистики

Главной задачей первого и второго удвоения была ликвидация бедности в стране, каждый четвертый житель которой недоедал и ходил если не в лохмотьях, то в заплатках. В итоге число людей в Китае, живущих в абсолютной бедности, сократилось с 250 миллионов до 26 миллионов человек, или с 25 до 2 процентов населения. Даже международные чиновники ООН, редко балующие Пекин похвалами, признали подобные масштабы искоренения нищеты беспрецедентными в мировой истории.

Черту абсолютной бедности в Пекине определяют как доход менее пяти долларов в месяц. Люди, которым до сих пор не хватает средств на пропитание и одежду, сосредоточены в 592 бедных уездах. Но чем меньше очагов нищеты остается на территории страны, тем труднее до них добраться. Налицо как бы заколдованный крут. Нет дорог, нет электричества, чтобы развивать товарное производство, нет школ, чтобы хоть молодое поколение вырвалось из двойных тисков нищеты и невежества.

Бедные уезды – это одновременно и зоны неграмотности. В Китае из 170 миллионов неграмотных 150 миллионов составляет сельская беднота, прежде всего женщины среднего и пожилого возраста. Треть из них вообще никогда не ходили в школу. Остальные в 50-х годах посещали курсы ликбеза, но все забыли. А ведь без начального образования даже мелочной торговлей не займешься!

Поставлена цель: до 2010 года ликвидировать неграмотность среди сельской молодежи и людей среднего возраста. Китайцы любят повторять древнее изречение: «Добрый накормит голодного. Мудрый же научит его сплести невод и ловить рыбу». Для искоренения абсолютной бедности нужно добиться того, чтобы в каждой нуждающейся семье хотя бы один человек смог заниматься подсобными промыслами или трудиться в сельской индустрии (на так называемых волостно-поселковых предприятиях).

Но не менее важно усадить за парты сельскую детвору, которой порой приходится бросать школу из-за материальных трудностей. Ведь без грамотной молодежи у села нет будущего. Полтора десятилетия назад Китай начал осуществлять проект «Надежда». Эта благотворительная программа создана для финансирования образования нуждающейся сельской детворы за счет добровольных пожертвований. На этот призыв откликнулись миллионы горожан, тысячи трудовых коллективов, сотни иностранных предпринимателей, ведущих дела в Китае.

Проект «Надежда» вернул за парты полтора миллиона крестьянских детей, позволил открыть в бедных уездах почти три тысячи новых школ и столько же отремонтировать, оказать материальную помощь энтузиастам-учителям, добровольно отправившимся в глубинку. Огромный, во многом поучительный для нас успех проекта «Надежда» объясняется его четкой адресностью. Каждый спонсор точно знает, кому именно поступили его деньги.

Пожертвовав всего 50 долларов, можно вернуть за парту подростка из бедной семьи, если в деревне нет начальной школы, а родители не в состоянии оплатить интернат. 600 долларов достаточно, чтобы год содержать учителя или укомплектовать библиотеку в сельской школе. Многие транснациональные корпорации, ведущие дела в Китае, предоставили проекту «Надежда» деньги на строительство нескольких сельских школ. В списках жертвователей значатся: рядовой пограничных войск, домработница с двухклассным образованием, заключенный, отбывающий срок.

Повторяю, что залогом успеха является адресность. Каждый получатель благодарит конкретного человека или коллектив. Так завязывается переписка. Затем дело доходит до взаимных визитов и личного знакомства. Из таких поездок дети приезжают повзрослевшими. Причем трудно сказать, кому встречи с новыми друзьями приносят больше пользы. Когда избалованные «сникерсами» городские школьники узнают, что излюбленным лакомством для их сельских сверстников остаются простые кукурузные лепешки, они на многое начинают смотреть по-иному.

Проект «Надежда» не только дает экономический эффект, но и имеет несомненную морально-политическую ценность. Он помогает возродить дух социальной солидарности, который сплачивал китайское общество в годы первой пятилетки, но потускнел в условиях рыночных отношений. А между тем феноменальный успех телесериала «Как закалялась сталь», сделавший Павла Корчагина кумиром современной китайской молодежи, показал, что новое поколение так же тянется к романтике и самоотверженности, как в свое время их отцы и деды.

Итак, вместо 250 миллионов бедняков в Поднебесной нынче появилось 250 миллионов людей, способных не только прокормиться и одеться, но и приобретать предметы длительного пользования, обустраивать свое жилище.

Теперь Китаю предстоит осуществить третье и четвертое удвоение ВВП (соответственно к 2010 и к 2020 году). Валовой внутренний продукт КНР должен будет составить четыре с половиной триллиона долларов, или по 3 000 долларов на человека при полуторамиллиардном населении. Тогда страна завершит программу модернизации, выдвинутую Дэн Сяопином в конце семидесятых.

В 2020 году по паритету покупательной способности к среднему классу можно будет отнести 500 миллионов китайцев, или вдвое больше, чем сейчас. Это означает, что при поистине бездонном потенциале внутреннего рынка Китая его стремительный взлет представляет собой не угрозу, а шанс для его соседей.

За четверть века реформ доля Китая в мировой торговле увеличилась вчетверо и приблизилась к показателю Японии, который составляет 7 процентов. Поднебесная скоро опередит Страну восходящего солнца. Именно азиатские соседи КНР, больше всех опасавшиеся наплыва товаров из новой «мастерской мира», первыми ощутили выгоду от того, что импорт Китая растет еще быстрее, чем его экспорт.

Итак, план удвоения валового продукта, который в 60-х годах стал стартером японского экономического чуда, и четыре десятилетних программы удвоения китайского ВВП, две из которых уже выполнены, – вот прецеденты, которые позволяют надеяться, что цель, поставленная нашим президентом, сыграет аналогичную роль для России, станет предпосылкой здорового и устойчивого роста ее экономики.

Полвека назад я приехал из Пекина в Шанхай и впервые в жизни увидел «город небоскребов». Помню, как восхитила меня набережная Вайтань, вдоль которой выстроились высотные здания банков и отелей. Я поселился в одном из них на 21-м этаже, где когда-то любил останавливаться Шаляпин, и подобно ему любовался парусами рыбачьих джонок на реке Хуанпу.

В офисе по соседству меня принял самый богатый предприниматель страны. Это был «король шелка» Жун Ижэнь. Во время беседы официант подал, как мне показалось, кофе со льдом. Но это был неведомый мне «кэкоу кэлэ». В переводе эти иероглифы значат: «ласкает рот, ласкает душу». Убежден, что такая удачно подобранная транскрипция слова «кока-кола» во многом способствовала популярности данного напитка в Китае.