Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Нынешнюю тревогу усугубляет еще одна давняя проблема: повседневный опыт множества людей на рынке труда противоречит документально доказанному факту — конкурентный рынок десятки лет повышает жизненный уровень подавляющего большинства американцев и значительной части остального населения земного шара. Многие считают, что обостряющаяся конкуренция на рынке (примета нынешней высокотехнологичной экономики, функционирующей в условиях глобализации) ведет к сокращению количества рабочих мест и это наносит слишком ощутимый урон. Средства массовой информации то и дело рассказывают о массовых увольнениях. Кажется, что сокращению штатов на заводах и в офисах США не будет конца.

Неудивительно, что в конкуренции часто видят угрозу занятости и не воспринимают ее как фактор повышения заработной платы, хотя в конечном счете она была и остается таковым. Десятки лет после Второй мировой войны реальная заработная плата росла, а конкурентный рынок заставлял капитал и рабочих перемещаться из отживающих свой век отраслей в новые, более передовые в технологическом отношении, а значит, более производительные секторы. Поэтому по мере роста экономического результата росло вознаграждение труда и капитала, в то время как доли национального дохода, приходящегося на выплаты наемным работникам и прибыль, сохранялись почти неизменными десятки лет. На начальных стадиях экономического цикла доля прибыли обычно растет, а доля, получаемая наемными работниками, уменьшается, на более поздних стадиях наблюдается противоположная тенденция. На самом деле в последние 10-20 лет распределение национального дохода между трудом и капиталом не слишком отличалось от того, что было в предыдущие 50 лет. Иными словами, изменение реальной часовой оплаты труда после Второй мировой войны 94 94 Если реальный трудовой доход представляет собой неизменную часть реального национального дохода или ВВП. го L - а * К где L — реальный трудовой дохоа V— реальный ВВП, и о — доля трудового дохода в ВВП. L « w* h. где w— реальная заработная плата, a h — количество отработанных часов. Поскольку iv* h = а* Кто w= а * [Y/h). где [Y/h) — реальная часовая производительность. Таким образом, если в долгосрочной перспективе доля трудового дохода остается неизменной, реальная заработная плата должна быть пропорциональна часовой производительности. тесно связано с часовой производительностью, а это в свою очередь означает, что соотношение оплаты труда с одной стороны и прибылей от прироста производительности с другой стороны остается стабильным.

Однако это мало что говорит о распределении самой оплаты труда, которая включает доходы производственных рабочих, неуправленческого персонала и руководства компаний. Едва ли рабочий в цехе будет доволен, если при минимальном повышении его зарплаты генеральный директор получит премию в несколько миллионов долларов. Распределение оплаты труда определяется комплексом конкурентных сил. от которых зависят спрос и предложение на различные виды навыков. В последние 10 лет я отслеживал уровень среднечасовой оплаты труда несельскохозяйственных рабочих и неуправленческого персонала (четыре пятых трудовых ресурсов, занятых в производстве) по отношению к оплате труда управленческого персонала, включающего квалифицированных специалистов и менеджеров (одна пятая трудовых ресурсов). Весной 2007 года среднечасовая заработная плата управленческого персонала составляла примерно $59, а неуправленческого — $17. Это означает, что пятая часть общего числа работающих американцев получает 46% совокупной заработной платы. В 1 997 году эта доля составляла 41% 95 95 Эти показатели примерно соответствуют данным Бюро трудовой статистики по среднечасовой заработной плате неуправленческого персонала и совокупной заработной плате, включая премии и исполненные опционы (по оценкам Министерства торговли США на основании квартальных отчетов, которые подак>т в Министерство труда почти все работодатели). . Тенденция роста сохранялась на протяжении последнего десятилетия. Среднечасовая заработная плата производственных рабочих росла на 3,4% в год, в то время как у управленческого персонала она увеличивалась на 5.6%.

Обычно американцев не смущали высокие доходы тех, чей вклад в экономическое благосостояние нации не подлежит сомнению. Принято считать, что такие деньги «заработаны». Хотя представление о том, что заработано, а что нет, зависит от точки зрения, как правило, люди делают выводы без колебаний. В последние годы американские избиратели и их представители в Вашингтоне были явно менее толерантны к резкому росту вознаграждений высшего руководства компаний. К этому вопросу я вернусь в главе 25.

Едва ли средний американец представляет сложный комплекс рыночных сил. которые влияют на распределение национального продукта в виде дохода между субъектами, создающими ВВП. Бесполезно доказывать, что свободная конкуренция в конечном счете повышает средний уровень благосостояния в обществе, когда рабочие видят, что их босс получает огромные премии, а им самим приходится довольствоваться скромными надбавками. Люди должны ощущать преимущества конкуренции на личном опыте. Если этого не происходит, они начинают тянуться к популистским лидерам, которые обещают, например, ввести таможенные барьеры. Протекционизм ошибочно воспринимается как гарантия высокооплачиваемой работы в сталелитейной, автомобильной, текстильной и химической промышленности, которые некогда были символом экономической мощи Америки. Однако потребители XXI века куда меньше интересуются продукцией этих отраслей, чем их родители, а следовательно, экономика США больше не обеспечивает зарплату и работу того уровня, который существовал в былые времена. Поэтому число рабочих мест в сталелитейной и текстильной промышленности резко снизилось по сравнению с рекордными показателями 1950-1960-х годов. По всей видимости, численность работающих в этих отраслях будет падать и дальше.

Уменьшение количества рабочих мест в традиционных отраслях обрабатывающей промышленности в США часто воспринимается как опасный процесс, разрушительный для экономики. Но это не так. Напротив, сокращение числа рабочих мест в обрабатывающей промышленности наряду с ростом занятости в более современных отраслях, связанных с компьютерами. телекоммуникациями и информационными технологиями, — это плюс, а не минус для уровня жизни американцев. Традиционные производственные компании, созданные в XIX веке, а порой и еще раньше, перестали быть символом передовых технологий. Потребителей все больше привлекают продукты, которые являются воплощением новых идей, например мобильные телефоны для велосипедистов. Глобальная торговля открывает нам доступ к широчайшему ассортименту продуктов, которые совершенно необязательно изготавливать в стране.