Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Как ни странно, сложная ситуация в экономике не вызвала массовых волнений в обществе. После десятилетия маршей в защиту гражданских прав и протестов против войны во Вьетнаме уровень безработицы в $% вполне мог стать поводом для многотысячных демонстраций и баррикад, причем не только в США, но и в Европе с Японией, где экономические проблемы стояли не менее остро. Однако этого не произошло. Возможно, мир просто устал от нефтяного шока и тех потрясений, которые ему предшествовали. Так или иначе, эпоха публичных протестов завершилась. Наступивший период Америка переживала с новым настроением, которое можно было охарактеризовать как общенациональная сплоченность.

Президент Форд выдержал давление, которое на него оказывали, и его экономическая программа была принята в законодательном порядке. Конгресс все же увеличил размер налоговой льготы почти на 50%, в результате чего она составила около $125 в расчете на среднюю семью. Но главное, оздоровление в экономике началось именно тогда, когда мы предсказывали. - в середине 1975 года. Темпы роста ВВП взлетели и к октябрю достигли максимума за минувшие 25 лет. Уровень инфляции и безработицы постепенно начал снижаться. Как это часто бывает, все политические гиперболы сошли на нет в считаные дни, а зловещие пророчества были очень быстро забыты. В июле, когда кризис миновал, мы свернули программу еженедельного расчета ВВП, к всеобщему удовольствию сотрудников Экономического совета.

Отказ от регулирования экономики был одним из самых славных (и не воспетых пока) достижений администрации президента Форда. Трудно даже представить, какими цепями был опутан американский бизнес в те годы. Авиатранспорт, грузовые автоперевозки, железные дороги, автобусное сообщение, трубопроводы, телефонная связь, телевидение, биржи, финансовые рынки, сберегательные банки, электроэнергетика — все эти отрасли работали в условиях жесткого регулирования. Деятельность компаний осуществлялась под строгим контролем государства, вплоть до мельчайших деталей. Лучше всего, на мой взгляд, эту ситуацию описал Альфред Кан, острый на язык экономист из Корнеллского университета, которого Джимми Картер назначил руководителем Комитета гражданской авиации. Его называют отцом дерегулирования сферы авиаперевозок.

В 1978 году, выступая с речью о необходимости перемен, Фред не удержался от комментария по поводу бесчисленных пустяковых решений, которые он и его ведомство должны были постоянно принимать: «Может ли оператор авиатакси приобрести пятидесятиместный самолет? Может ли вспомогательный авиаперевозчик транспортировать лошадей из Флориды в северо-восточные штаты? Следует ли разрешить регулярному перевозчику принимать на борт застрявших пассажиров чартерных рейсов и перевозить их по чартерным расценкам на тех местах, которые в противном случае остались бы незанятыми? Может ли перевозчик установить специальный тариф для лыжников и должен ли он в этом случае возвращать им стоимость билета при отсутствии снега? Могут ли сотрудники двух аффилированных авиакомпаний носить одинаковую форму?» После этого перечисления он посмотрел на конгрессменов и сказал: «Стоит ли удивляться тому, что я каждый день задаю себе вопрос, нужна ли вообще такая работа? Неужели мое призвание именно в этом и состоит?»

Президент Форд начал кампанию по ликвидации уродливых форм государственного регулирования своим выступлением в Чикаго в августе 1975 года. Он пообещал собравшимся в зале предпринимателям «освободить американских бизнесменов от оков» и «отучить федеральное правительство, насколько это будет в моих силах, влезать в ваш бизнес, в вашу жизнь, в ва-ши кошельки». Символично, что эта речь была произнесена именно в Чикаго: доктрину о нежелательности государственного вмешательства в экономику первоначально сформулировал Милтон Фридман и другие приверженцы либеральных идей так называемой «чикагской экономической школы». Они написали массу работ с обоснованием теории о том, что наиболее эффективными механизмами распределения ресурсов общества являются свободные рынки и цены, а не централизованное планирование. Согласно кейнсианской концепции, господствовавшей в Вашингтоне со времен президента Кеннеди, экономикой можно и нужно активно управлять. Чикагские экономисты полагали, что государство должно как можно меньше вмешиваться в экономическую сферу, и считали утопией идею научно обоснованного регулирования. Сейчас, после нескольких лет стагфляции, на фоне свежих воспоминаний о провале попыток установить контроль над зарплатами и ценами политики по обе стороны баррикад готовы были признать, что правительство чересчур увлеклось мелочным регламентированием экономической деятельности. Настало время умерить активность в этой сфере.

Надо заметить, что в этот период левые либералы и правые консерваторы в Вашингтоне проявляли удивительное единодушие s вопросах экономической политики. Вдруг все стали выступать за ограничение инфляции, сокращение бюджетных расходов и дефицита, ослабление режима регулирования и стимулирование инвестиций. Кампания по дерегулированию изначально была нацелена на железнодорожный транспорт, грузовые автоперевозки и авиатранспорт. Несмотря на активное противодействие компаний и профсоюзов, в течение нескольких лет конгресс отменил регулирование во всех трех названных секторах.

Трудно переоценить значимость этой акции президента Форда. Правда, понадобился не один год, чтобы ее плоды стали ощутимыми, например тарифы на грузовые железнодорожные перевозки поначалу практически не изменились. Однако именно дерегулирование подготовило почву для могучей волны созидательного разрушения в 1980-е годы. Раздробление телекоммуникационной компании AT&T и других мастодонтов, зарождение новых отраслей (компьютерные технологии, экспресс-доставка грузов и т.п.), бум слияний и поглощений на Уолл-стрит, масштабная реструктуризация компаний — все эти события стали отличительными признаками эпохи Рейгана. Наконец, как выяснилось впоследствии, дерегулирование значительно повысило гибкость и устойчивость экономики.

Со временем мы очень сблизились с Фордом. Он был твердо убежден в том, что экономическую политику необходимо сделать уравновешенной, вернуть ей утраченное доверие и стабильность. Другими словами, следовало избегать как агрессивного интервенционизма, начавшегося во времена Кеннеди, так и политики непредсказуемых ответных мер, которая породила в нации чувство смятения и неуверенности при президенте Никсоне. Форд хотел умерить политическую активность, добиться постепенного снижения бюджетного дефицита, инфляции и безработицы, чтобы в конечном итоге обеспечить стабильность, сбалансированность и устойчивый рост экономики. Поскольку я полностью разделял такую позицию, возглавляемый мной Экономический совет начал работать спокойно и слаженно. Нам не нужно было постоянно ломать голову над тем, чего в действительности хочет президент, Мы могли разложить проблему на отдельные элементы, продумать сценарии развития событий, а затем сказать: «Этот вопрос мы отработали. Есть ряд вариантов наших действий. Какой из них вы считаете оптимальным: первый, второй, третий или четвертый?» Достаточно было в течение трех-четырех минут обсудить ситуацию, и я четко знал, чего ждет от меня Форд.