Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Результатом размышлений стал внушительный 330-страничный аналитический отчет, который лег на наши столы в январе. Хорошая новость заключалась в том. что Америке банкротство не грозит, плохая же гласила, что в стране нет ценных бумаг, которые в полной мере могли заменить казначейские обязательства с точки зрения объема, ликвидности и надежности В конце следовал вывод, что для проведении денежно-кредитной политики ФРС должна научиться управлять комплексным портфелем муниципальных и иностранных облигаций, ипотечных ценных бумаг, кредитов, выдаваемых через дисконтное окно, и других долговых инструментов. Перспектива вырисовалась пугающая. «Я чувствую себя как Алиса в Стране чудес», — сказала президент федерального резервного банка Бостона Кэти Минехан, и все мы прекрасно ее поняли. Сам факт этого обсуждения показывал, насколько глубоким и стремительным может быть изменение экономической ситуации.

Именно о профиците мы говорили и с Полом О’Нилом в январе, встретившись для обмена взглядами на ситуацию с бюджетом. Разумеется, каждый из нас понимал, что 10-летний прогноз Бюджетного управления ($5,6 трлн) необходимо разложить по полочкам. Примерно $3,1 трлн относились к неприкосновенному запасу — для нужд социального обеспечения и медицинского страхования. Таким образом, в перспективе оставалось $2,5 трлн, которые можно было использовать. Краеугольным камнем президентской кампании Буша-младшего была идея кардинального снижения налогов. Он пошел дальше своего отца, сразу же заявив: «Я говорю вам не просто, новых налогов не будет. Я говорю, налоги будут снижены, да поможет мне Бог!» Сокращение налогового бремени, утверждал Буш, явится самым правильным, оптимальным применением избыточных средств, тогда как Альберт Гор считал не менее важным погасить долги и начать реализацию новых социальных программ. Во время первых дебатов Буш сказал по этому поводу: «Мой оппонент полагает, что профицит принадлежит правительству. Я думаю иначе. Я думаю, что эти деньги принадлежат американским трудящимся». Идя по стопам Рейгана, он предлагал сократить налоги по всем статьям на общую сумму $1.6 трлн в течение 10 лет. Гор выступал за более умеренное сокращение — в пределах $700 млрд.

В свете грядущего крупного профицита некоторое снижение налогов действительно представлялось разумным — с этим были согласны и я, и О'Нил. Пол. в частности, заметил, что налоги сейчас составляют 20% ВВП, тогда как исторический средний показатель равен 18%. Однако следовало рассмотреть несколько вариантов распределения профицита. В первую очередь — погасить государственный долг, тут Альберт Гор был прав. Внутренний долг федерального правительства (как он официально называется) составлял на тот момент $3,4 трлн. Из них более $2.5 трлн относилось к категории «легко погашаемого» долга, т.е. такого, который можно погасить в любой момент («непогашаемый» долг включает в себя сберегательные облигации и другие ценные бумаги, которые инвесторы не склонны продавать).

Другим важным пунктом в нашем перечне была реформа программ социального обеспечения и медицинского страхования. Я уже давно мечтал о переводе социального обеспечения на систему индивидуальных счетов. Чтобы осуществить такое преобразование без нарушения обязательств перед сегодняшними работающими и пенсионерами, требовалось около $1 трлн только в виде первоначальных вложений. А ведь мы еще не приступали к оценке постоянно растущей стоимости программы Medicare. Без малого 20 лет назад, когда я возглавлял комиссию по реформированию системы социального обеспечения при президенте Рейгане, мы сняли этот вопрос с повестки дня, но теперь, по мере старения поколения «беби-бумероа», проблема становилась все более актуальной, Я отметил, что при прогнозировании профицита на 10 лет статистики учитывают слишком много «невылупившихся цыплят». А что. если их прогнозы не сбудутся?

О'Нил разделял мои опасения по поводу будущего профицита. Он предложил разработать оговорки, которые необходимо включать в любой новый закон, касающийся расходов или налогов. Они должны предусматривать частичную или полную отмену налоговых сокращений в случае исчезновения профицита. Действительно, ограничительный механизм в той или иной форме может оказаться полезным, согласился я. Одно из важнейших достижений конгресса и последних двух президентов состояло в том, что гарантия сбалансированности бюджета закреплялась федеральным законодательством. Правительство теперь действовало, исходя из принципа «по доходу и расход», т. е. предложить какую-либо программу оно могло лишь при наличии источника ее финансирования в виде повышения налогов или сокращения других расходов, «Дефицита мы больше не допустимI» — провозгласил я.

События в январе и вправду развивались стремительно. Формирование новой администрации и нового конгресса всегда проходит лихорадочно, а уж а том году и подавно — из-за затянувшихся споров об итогах президентских выборов у Буша и его переходной команды осталось всего шесть недель на подготовку к инаугурации вместо обычных десяти.

Как и предполагалось, вопрос о налогах вышел на передний план. В середине января в частной беседе Чейни сообщил О'Нилу и мне, что после неоднозначной победы на выборах Буш считает крайне важным добиться «чистой победы» в сокращении налогов. Это звучало в унисон с бескомпромиссным заявлением самого Чейни, которое я услышал в одном из его воскресных телеинтервью несколькими неделями раньше: «Вновь избранный президент Буш ясно дал понять, что он опирается на конкретную, тщательно проработанную предвыборную платформу. Это его программа, это его план, и мы ни в коей мере не собираемся от этого отказываться».

Я долго вращался в вашингтонских кругах и потому сразу почувствовал знакомую тактику. Каждый новый президент начинает с попытки выполнить свои предвыборные обещания. Каждая администрация, вступив во власть, готовит проект бюджета и другие планы в соответствии с предвыборными заявлениями. Проблема реализации обещаний состоит в том. что избирательные платформы разрабатываются, исходя из политической привлекательности, а не рациональности. Это лишь наброски, продиктованные сиюминутными потребностями, которые по определению не могут служить полноценной программой действий правительства. Под действием других сил (в конгрессе и исполнительной власти) они тестируются и видоизменяются. Я убедился в этом на собственном опыте, участвуя в предвыборной кампании Никсона в 1968 году и Рейгана в 1980-м. После начала работы новой администрации предвыборные заявления и прогнозы жили не больше нескольких недель.

Я и представить не мог. что Белый дои прл Буше-младшем поведет себя иначе. Они придерживались позиции «мы это обещали, и мы это сделаем» и стояли на ней в буквальном смысле слова. Вдумчивому обсуждению экономической политики, взвешиванию долгосрочных последствий не уделялось ни малейшего внимания. Вот что сказал президент в разговоре с О'Нилом через пару месяцев, отклонив его предложение об усовершенствовании плана реформирования системы социального обеспечения: «Во время предвыборной кампании я такие предложения не выдвигал». Вскоре мой друг почувствовал себя третьим лишним, К моему глубокому разочарованию. вопросы экономической политики при администрации Буша стали абсолютной прерогативой аппарата Белого дома.